Огненный лис

— Обязаны уметь, — строго подтвердил Виктор. — Национальное ремесло. Это тебе не поляки какие-нибудь, или немцы — хохлы! Звучит гордо.

— Слушай, — спохватился гость, — так, все-таки, на хрена ты из армии ушел? Чего не хватало?

— Бляха-муха… Обьясняю же тебе, обьясняю, а все как об стенку горох. Меня же прямо из армии — фьюить! — и посадили.

— Да ты что?!

— Ну, точно.

— Дела-а… Ни с кем не считаются! Эдак, скоро дело и до министров дойдет. Как думаешь?

— Вряд ли, — поморщился Рогов. — Ворон, Серега, ворону в зад не заглядывает.

Участковый прыснул, но тут же осекся:

— Ты поосторожнее на такие темы… Слушай, а если бы не посадили остался служить?

— Нет. Вряд ли… Не остался бы!

— Почему?

— А ты почему не остался? Говоришь ведь, тоже военное училище закончил? Танковое?

— Ну, я… — развел руками гость. — У меня совсем другое дело, сугубо частный случай, можно сказать. Посмотрел бы я на тебя, где бы ты оказался, если бы дочку командующего округом трахнул! А после ещё и жениться отказался.

— О, — уважительно наполнил стопки Рогов. — Серьезное дело… За такие шалости папашка её мог тебя и к стенке поставить. Говорят, и такое случалось!

— Случалось, — приосанился бывший танкист, а теперь участковый инспектор:

— Считаю, ещё повезло, что меня только из доблестных вооруженных сил поперли.

— Может, стоило все-таки жениться? Служил бы сейчас у тестя-генерала под крылышком…

— Ни за что! Свобода дороже. Я бы скорее сам с себя погоны лейтенантские сорвал, чем силком в ЗАГС, понял? Лучше бы под собственный танк лег, чем ещё раз с этой… Квазимордой.

— А чего же ты её тогда трахнул?

— Пьяный был, — вздохнул гость. — В говнище.

— Ну, тогда ясно, — Виктор кивнул. — Тогда уж лучше танк.

Посмеялись, и под тост за содружество родов войск выпили ещё по стопке. А к пяти часам вечера последняя бутылка печально звякнула в ведре для мусора.

— Слушай, Витек…

— Ну?

— Мне все-таки что-то написать надо.

— Пиши, — согласился Рогов.

— А что писать-то?

— Хер его маму знает… Кто из нас мент — ты или я?

— Не-е… Не я — это точно! — Заверил гость. — Путаешь ты все… Я офицер бронетанковых войск, понял?

— Был. Был офицером… А теперь ты, Серега, обыкновенный участковый милиционер.

— Да? — Расстроился собеседник.

— Абсолютная правда, — вздохнул Виктор.

— Печально, печально. А ты тогда кто?

— Я? Я — офицер железнодорожных войск. Был… А теперь — зэк! Но вообще-то, тоже бывший. — Теперь настала очередь Рогова прослезиться:

— Из «бывших» я, Серега!

— Не, Витек, перестань… Какой же ты зэк? Ты не зэк! Ты — Витек. Мужик, настоящий вояка!

— Был. Да весь вышел… Поэтому — пиши!

— Не буду. Не буду ничего писать, и не уговаривай! Не желаю… Что я тебе, писарь, что ли?

— Пиши, дурак. Пиши, а то уволят тебя из этих… внутренних органов.

— Не уволят. Хош на спор? Не уволят! В ментовке сейчас и так работать некому.

— Пиши, говорю.

— Ладно, уломал, — согласился Серега. — Чего писать-то?

— Ну, как там у вас положено: фамилия, адрес, размер ботинок…

— Хорошо. Фамилия?

— Чья? — Вытаращился Виктор.

— Ох, извини… Я уже её, вроде, где-то записывал? А, вот! Длинная какая-то. Двойная… Так ты Левшов или Рогов?

— Левшов по отцу, а Рогов — это по материнской линии. Она вчера уехала.

— Кто уехала? Линия, что ли?

— Балда, — обиделся Виктор. — Мать уехала! К родным, на Украину. Там и домик небольшой в наследство остался… Хата.

— А-а, — понимающе тряхнул головой участковый и захлопнул папку с документами:

— Все! Больше ничего писать не буду. Надоело, бл-ля… Ты лучше, Витек, расскажи, как умудрился-то?

— Чего умудрился?

— Сухим из воды выйти, вот чего.

— Не понимаю.

— Хорошо, сфыр… сфру… сформулирую. Статья у тебя тяжелая, «мокрая» — умышленное убийство. Два трупа, из штатного оружия! Шутка ли? А тебе дают всего треху.

— Пять.

— Чего — пять?

— Сначала пять лет дали. А потом, уже на зоне, скинули до трех.

— Ну, конечно, — сыронизировал участковый, — теперь все ясно! Ты, наверное, племянник Ельцына?

— С чего это? — Опять обиделся Рогов. — Я что, похож на него?

— С чего? Да все с того же.

Гость понимающе подмигнул и продолжил, загибая пальцы:

— С поста дежурного по части сбежал с пистолетом — раз! Пару мужиков пристрелил навылет, так что они прямо на месте копыта откинули — два! Тебе «вышка» корячилась, а дали трешник. Много заплатил?

— Ни копейки, — покачал головой хозяин. — Откуда? Хочешь, верь, хочешь — нет… Сам не понимаю. Повезло, наверное. Просто повезло!

— Бывает, — не стал спорить участковый.

Собеседники закурили. На улице, за окном, потемнело, и двор уже начал постепенно затихать в ожидании ночи.

— Чем теперь заниматься-то станешь?

— Не знаю пока, — ответил Виктор. — Времена у вас тут какие-то непонятные. С работой неважно, предприятия останавливаются и вообще…

— Может, помочь? С трудоустройством?

— Нет, спасибо. Попробую сам.

— Только не сорвись, гляди! Хватит уже.

— Нет, Серега. Не сорвусь. Настрелялся уже, насиделся — по самое не хочу! Зарекся… Я сейчас чуть «феню» блатную услышу — тошнит, честное слово! Надоели они мне все там за три года, как за сотню. Просто пожить хочется, понимаешь? Просто — пожить.