Огненный отбор

Он осаживал дракона каждый раз, когда тот внушал своему хозяину симпатию, невиданные ранее чувства нежности, интереса. А со стороны это выглядело как непостоянство подростка, безуспешно пытавшегося обуздать свою вторую ипостась. Словно все чувства, ранее находившиеся под контролем, решили взбунтоваться, вырваться на свободу: непримиримая ненависть в сторону герцогини, затем странное, противоестественное влечение.

Это неправильно. Это смехотворное поведение, душевные, эмоциональные метания не соответствовали характеру Рейнарда Эстанвиля. Но его зверю было всё равно, дракон лишь мысленно посмеивался, виляя хвостом.

Рейнард надеялся, что графиня уедет из Аргариона, исчезнет вместе с принцессой, но очень некстати начали происходить странности. Принцесса Невилании осталась на отборе по велению великих духов. Подумать только, за человека решили заступиться его предки, раннее игнорировавшие просьбы Бертранда! Это ли не повод подозревать вмешательство людей или самой Оливии Шэролл – упрямой, прямолинейной и беспардонной человечки?

Он издевался над ней, сажал в темницу, выгонял, обвинял и сам себе делал больно, видя её страдания.

Всё изменил тот роковой день, когда Рейнард с Бертрандом решили провести осмотр границ. Дракон после продолжительной спячки разминал крылья, свободно парил в воздухе, показывая жителям Аргариона свою силу, но вдруг что-то потянуло его ко дворцу. Что-то желанное, необходимое, нужное, требующее внимание. И он полетел. Не обратив внимания на рёв брата, полетел прямо вниз на небольшую террасу. Не замечая невест, слуг, распорядителей, видя перед собой лишь её: восторженную, удивлённую, но не испуганную, как остальные.

В голове набатом била тревога, Рейнард осознавал – происходит невозможное, неправильное. А потом его дракон покорно склонил голову и позволил человеку дотронуться до своей прохладной кожи.

Когда от осторожного прикосновения её ладони тело прострелило молниями, когда тепло разлилось патокой в душе и сердце, когда мысленно его зверь, оглушая своим рёвом, возликовал «моя», Рейнард всё понял.

Понял и возненавидел ещё сильнее. Но уже не её. Её он не мог ненавидеть, а себя – запросто. Возненавидел за слабость, которая не присуща ни тайному советнику империи, ни герцогу, ни просто Рейнарду Эстанвилю. Возненавидел судьбу за такую подлую ловушку, но почему-то всё равно решил отыграться на Оливии.

Внутренний зверь взревел, увидев, как она в то утро выбежала из кабинета, а Эстанвиль вновь его осадил. С усилием, переступая собственные желания, осадил и мысленно напомнил – он дракон, член императорской семьи, второй по власти в Аргарионе. А она человек. И этого достаточно.

Казалось, всё решено – после прямого совета уезжать Оливия Шэролл должна была избегать его и дожидаться отправления в Невиланию, но она в очередной раз удивила.

Удивила, обезоружила, заставила восхищаться дерзким и непокорным танцем, смотреть на плавные изгибы, внимать каждому движению. И злиться на то, что всё это не его. На то, что рядом с ним сидят проклятые пешки Бертранда, откровенно пялясь на неё, на её образ, её тело. Дракон внутри рычал, дышал огнем, и Рейнарду захотелось прямо в том зале сменить ипостась, разорвать каждого, кто посмел смотреть, а после схватить гордую упрямицу и запереть в своём собственном фамильном замке. Чтобы огонь в её глазах принадлежал только ему.

Сдерживая зверя, Рейнард позорно сбежал к себе в покои, перевернул вверх дном комнаты, разбил хрусталь, бокалы, графины, вина.

А потом услышал в своём кабинете её гневный оклик.

Дракон утих, как только увидел избранницу, подтолкнул Рейнарда навстречу к ней и грозно зарычал, когда хозяин вновь начал нести чушь.

И Эстанвиль смирился. Принял неизбежное, наконец посмотрел в нежные серые глаза, терзавшие ему душу всё это время, встретил упрямый взгляд, который он так любил…

Любил же? Взгляд – да…

А её саму?..

Податливые мягкие губы с прытью ответили на его напор, хрупкое тело отозвалось на ласку, затрепетало от прикосновений, и Рейнарду показалось, что он наконец испытал счастье. А всё остальное стало таким не важным, таким бесполезным…

Пара. Истинная пара.

Пусть это исключено, немыслимо, но только так можно объяснить его странное влечение к ней, его постоянное противостояние с собственным драконом, который с самой первой встречи заявил свои права на маленькую графиню…

Рейнард вынырнул из воспоминаний и, тяжело вздохнув, оперся затянутыми в перчатки руками на подоконник.

Чувство вины не давало ясно мыслить, снова и снова упрекая советника за то, что отпустил её тогда, за то, что позволил ей сбежать, взять перерыв и обдумать свой поступок. А может, позволил не только ей, но и себе… До него даже не сразу дошли слова о духах, Рейнард думал поговорить с ней об этом позже, но всё отошло на задний план, когда он услышал её мольбу о помощи.