Огненный отбор

– Я не смогу это сделать сама. Если попробую, то ослабнет защита, и до нас быстро доберутся.

От напряжения у меня дрожали руки и ноги, я выбивалась из сил, не зная, что предпринять.

Ряды нашей охраны поредели, подготовленные императорские воины отчего-то с треском проигрывали, отдавая преимущество противникам.

– Ничего не происходит! – провыла эльфийка, отступая от артефакта, и испуганно вскрикнула, когда огненный шар попал в эрша позади неё.

От неожиданности она запуталась в подоле дорожного платья и оступилась, падая за пределы защиты.

– Мириэль!

Я ринулась к ней одновременно с драконом, создающим очередной магический шар. Вскинула руку, попав серебристой молнией ему в грудь, и дёрнула эльфийку обратно под купол.

А вот сама просчиталась.

Затылок прострелило болью, когда сзади кто-то рванул меня за волосы и прижал к шее широкую саблю. Руки оплели антимагические путы, заблокировав любые попытки вырваться.

– Убери свою защиту, немедленно, – прошипели над ухом, надавив острым лезвием на тонкую кожу. Я поморщилась от болезненных ощущений. Небольшой порез тут же начал печь, пульсировать, словно это был самый настоящий ожог. У драконов на клинках яд? Или… Стоп… Маячок!

Следящее заклинание активировалось! Советник же поставил на меня следилку, а я, дурочка, забыла. Но как она работает?

– Я сказал, сними защиту! – взревел дракон.

«Рейнард, услышь меня, прошу!» – мысленно взмолилась я, концентрируясь на ноющей метке.

– Сначала отпусти, мне нужно дотронуться до купола.

– Ты держишь меня за придурка?!

– Я не смогу убрать защиту, если не расплету энергетические потоки! – рявкнула я что есть мочи, понадеявшись, что этой нелепице поверят. Ответное молчание показалось вечностью. Дракон нехотя ослабил хватку, лишь на несколько секунд убирая саблю от шеи, но этого хватило, чтобы я успела вытащить стилет и ударить им преступника в живот.

– Ливи, сзади!

Пронзительный крик Мириэль перебила неожиданная острая боль в области рёбер, в один миг распространившаяся на всё тело.

Я в очередной раз просчиталась, не уследив за чёртовой саблей.

Наёмник зажал свою рану и на последнем издыхании попытался замахнуться на меня окровавленным лезвием, но его отбросила в сторону появившаяся ниоткуда свора красноглазых монстров. Кажется, нас нашли.

Мир пошатнулся, лёгкие опалило жаром, и я рвано вздохнула, оседая на землю. Но упасть не дали сильные руки.

– Всё хорошо, Оливия, – прошептали в макушку, прижимая меня крепче к чему-то тёплому. – Всё хорошо. Сейчас будет легче. Потерпи, милая.

В ушах зашумело, перед глазами стали расплываться огненные всполохи, голубые ореолы и образы драконов. Боль почему-то отошла на второй план, сознание подёрнулось дымкой, но перед тем, как провалиться в беспамятство, я почувствовала мягкий, терпкий аромат. Его аромат.

Он услышал.

Глава 39

– Ваша Светлость, ранение графини Шэролл вылечено, но магический резерв серьёзно пострадал. Она будет восстанавливаться пару дней, – пожилой дракон в белом халате низко поклонился, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Свободен.

Короткий приказ, ледяной тон, и целитель, опасаясь гнева самого Рейнарда Эстанвиля, вылетел из помещения так быстро, как никогда не прибегал к своим тяжелобольным пациентам.

Герцог посреди белого дня переместился в лечебный отсек с раненой девушкой на руках, напугав добрую половину врачевателей и потребовав под страхом казни немедленного оказания целительской помощи.

Перечить правой руке императора не посмел никто, дворцовые целители мгновенно приступили к выполнению приказа и подозрительно косились на спящую графиню, пытаясь понять, почему тайный советник, которого годами сопровождали эпитеты «жесткий, безэмоциональный, опасный», так взволнован.

Сейчас, спустя десять часов после происшествия, Рейнард стоял в полутёмной лечебной комнате напротив высокого окна и думал, с какого момента всё пошло не по плану.

Когда человеческая гостья посмела дерзить ему в его же кабинете? Когда она, показывая полное отсутствие чувства самосохранения, бросалась непозволительными словами в адрес тайного советника Аргариона? Когда Рейнард безжалостно, со странным удовлетворением убил Освальда Коннела за то, что тот посмел её обидеть?

Нет. Всё началось, когда Оливия Шэролл прибыла во дворец. Когда, увидев её на торжественном ужине – хмурую, безразличную ко всему, – дракон Рейнарда будто проснулся от долгой спячки, поднял любопытную голову, принюхался и немедленно потребовал маленькую графиню себе.

Эстанвиль был шокирован, ошарашен, впервые за долгое время он оказался сбит с толку поведением своего зверя. Но, осознав, в чём дело, взбесился. Стал противиться странному притяжению, не понимал, не верил, думая, что наглая девчонка обычный менталист, безрассудно попытавшийся поработить его волю.

Он следил за ней ежечасно, желая поймать с поличным, обвинял и сотни раз проверял самого себя на магию внушения, но ничего. Пусто.

Так не бывает. Раньше не бывало. Только Рейнард не мог понять причины, не мог понять, почему раз за разом его тянет к Оливии. К человеку. К подданной вражеского королевства.