Огненный путь

Совместное распитие кофе было последним неспешным событием в суматохе наступившего дня. Мартин, словно с цепи сорвавшись, целый день таскал Вики по Туре. Виктория опомниться не успевала, как с цветастой вытянутой лодки, что плыла мимо изящных небоскребов Пьентана – с лодочником в широкой шляпе, с белыми лотосами на воде, – перемещалась на пахнущий специями и животными рынок в Тидуссе, где Март покупал ей диковинные кованые украшения из золота и крошечные баночки с солнечным медом. Только успевала поставить все это у себя в покоях, как блакориец утягивал ее в парк качелей в эмирате Лукуа и там, встав на корму широкой люльки, раскачивался так, что они едва не делали круг – и Вики визжала от страха. Страх сделал ее голодной – и барон кормил ее обедом в своем доме в Блакории и жадно прижимал к стене столовой, целуя так, что она проваливалась в жаркую тьму и никуда уже не хотела идти и ничего видеть. Но Мартин отступал, тянул ее за руку – и снова сменялось все вокруг. Побывали они и в темном зале, где сидело с полсотни человек – и все, затаив дыхание, слушали хрипловатый голос и сладкие песни легендарной Карины Инасис. Маленькой, некрасивой, божественной. И Вики слушала, прислонившись спиной к груди Марта в уголке небольшого концертного зала. Слушала и улыбалась рассеянно: столь прекрасен был голос несравненной Карины, что, бывало, от него излечивались больные. Он наполнял любовью, лечил душевные раны, спасал от злости и обид.

– Магия, – сказала она очарованно, когда концерт закончился; Март перед этим пропал на несколько минут и вернулся с роскошным букетом, который с поклоном вручил дивной Инасис.

– Магия, – согласился он, целуя Виктории руку. Глаза его были теплыми, да и у самой Вики внутри плескалась огромная тихая нежность. – И, заметь, ни капли классического дара. Только кровь Синей и талант изменять голосом вибрации стихий так, как требует ее душа.

Виктория во все том же размякшем состоянии позволила увлечь себя на родину певицы, на пляж Маль-Серены, где без сомнений сняла юбку, оставшись в тонкой блузке, и вошла в прохладное море. Охладиться – как раз то, что ей было сейчас нужно.

– Я посмотрю на тебя отсюда! – крикнул ей Мартин, садясь на песок. Она усмехнулась: Март никогда не любил плавать.

Когда она вернулась, барон все так же сидел на песке и кормил неизвестно откуда взявшейся лепешкой жадных крикливых чаек. Чайки наскакивали на него, он отбивался, и ругался по-блакорийски, и так был забавен, что волшебница расхохоталась, раскинув руки и подставляя лицо солнцу.

– Тебе нужно переодеться, а меня нужно спасать, – заявил Мартин, подходя к ней. – Давай снова к тебе, а потом покажу еще пару любимых мест.

– Боги, куда ты так торопишься? – спросила она изумленно. – Я в себя прийти не успеваю. Голова кругом.

– Так и надо. Я сбиваю тебя с толку, чтобы не лезли всякие глупости. Надо спешить жить, – сказал он легко. – Ну и совсем чуть-чуть исполняю свою коварную задумку, – голос его стал таинственным. – Измотать тебя, потом на плечо – и к себе домой. Соблазнять.

– Боюсь, – Вики скрутила полы мокрой блузки, отжала их, – еще немного в таком темпе, и соблазнение придется отложить. Или оно произойдет во сне.

– Устала?

– Немножко. Но я еще искупаюсь.

– Как же женщины любят воду, – проворчал он, повернулся к чайкам, махнул рукой и проворковал: – Ждите, милые, я иду к вам!

Вики смотрела на его плечи и затылок как завороженная. Как вообще она столько могла без него прожить?

Мартин, поняв, что пляж – это надолго, притащил из своего дома в Блакории огромное покрывало, разлегся на нем среди чаек, как эмир среди гарема, и милостиво крошил птицам лепешки, покупаемые у периодически подходящего к барону торговца. Иногда маг вставал у самой кромки воды, скрещивал руки и просто смотрел на Викторию, ничего не говоря, и ветерок бросал черные волосы ему в глаза, и тепло становилось от его взглядов.

В конце концов Вики все-таки замерзла. Вышла из воды, стуча зубами, шагнула в открытый магом переход – и очутилась в его доме, перед пылающим камином. Стянула промокшую блузку – Март вышел, – сняла белье, закуталась в плед с головой и села поближе к огню.

Запахло корицей и горячим вином. Щелкнул замок на двери.

– Глинтвейн! – простонала волшебница благодарно и схватила теплую кружку с дымящимся рубиновым напитком. Март рухнул рядом с ней на диван – она чуть не расплескала все, – потянул за плед, открывая руку и часть плеча.

– Синенькая Вики, – сказал смешливо, – как интересно.

– Не издевайся, – пробурчала она, – я с этой работой уже так давно нигде не была! Увлеклась купанием, признаю.

– Сейчас спешно готовят ужин. Скоро будет, – сообщил он.

– О-о-о!

– Я хороший, да? – поинтересовался блакориец вкрадчиво. Плед спустился еще немного.

– Хороший, – подтвердила она с легкой улыбкой. И сделала еще глоток – глинтвейн согревал, Мартин будоражил кровь. Плед еще съехал вниз, почти обнажив грудь.

– Март, куда? – строго сказала волшебница. – Я замерзла.