Огненный шторм

Грег больше не станет ее защищать. «Смертной не место среди драконов», – сказал он, и Вальтер отнес ее в Каррену. Ведь цель Вальтера – победить Мондрагона и спасти мир. Все, что ведет к этой цели, должно быть сделано без колебаний. Ну а если ради этой цели надо пожертвовать чувствами одной влюбленной девчонки – да будет так! Что такое детская влюбленность перед угрозой гибели тысяч людей?

Когда первые горечь и ярость схлынули, Аличе успокоилась и стала лучше понимать, что произошло тогда между ней и Грегом. Долг, который взращивался годами, и зарождающиеся теплые чувства к ней столкнулись – и долг оказался сильнее.

Она больше не злилась на Грега. Но чувство тоски и одиночества не проходило. Друг и защитник покинул ее, оставив один на один с ночными кошмарами и дневными страхами.

И когда Пожиратель Мира найдет ее – а рано или поздно это случится – что ей делать? Остается только полюбопытствовать, что ему от нее надо? Может, он и ответит, прежде чем сожрать ее…

Но кто же такая эта Феличе?..

«Кажется, засыпает, – подумала Фьямма, с нежностью наблюдая, как постепенно разглаживаются морщинки на лбу Аличе, а дыхание становится ровным и спокойным. – Хорошая девочка… Непростая девочка… Эх, если бы глупый Даниэль не отдал ее в лорету! Фьямма бы воспитала ее как следует, заменила бы ей мать… М-да, именно этого-то Даниэль и не хотел! (Фьямма испытала приступ привычной досады при мысли о девере.) Впрочем, – если уж начистоту, – в те времена Фьямме было ну совершенно не до младенцев. В ее памяти промелькнула, как в тумане, череда разнообразных любовных приключений. Странно – ей и в голову не приходила мысль завести дитя ни от кого из любовников. Ни малейшего желания не возникало…

До недавнего времени, когда в ее сознании поселилась навязчивая идея – родить дракона.

На какой-то миг Фьямме вдруг показалось, что ее собственный ребенок – плод эксперимента, – спит в ее кровати, даже во сне крепко держа ее за руку, а она улыбается, с нежностью глядя на него…

«Адский Змей!» – выругалась она, высвобождая руку и вставая. Это совсем другое. Разве не главный ее принцип: никогда не смешивать работу и личную жизнь? С плодом эксперимента – если все получится, – она поработает как настоящий ученый, без всяких ненужных эмоций. Возможно, даже привлечет к исследованиям Вальтера… А то он что-то совсем забыл к ней дорогу…

Но ее племянницу Вальтер не получит.

Глава 9 Ночь в святилище

Гора Превращения, – скорее, крутой холм, – поднималась над полями, словно спина огромного кота с дымчатой шкурой. Склоны поросли серебристыми оливами и невысокими кустиками с серыми листьями, которые выглядели так, будто их засыпало пеплом. На вершине высилось суровое, похожее на древний остроконечный шлем, светло-серое здание базилики.

– А вот и храм Превращения! – сообщил Даниэль, останавливаясь, чтобы немного передохнуть.

Рано на заре, в густом предрассветном тумане, они переплыли Альму. Как ни странно, не сбились с пути – пересекли огромную реку, словно по ниточке. И едва достигнув берега, сразу же свернули с главного тракта налево, в поля. Грег с Вальтером, посовещавшись, решили для начала дойти до храма Превращения и там осмотреться, что да как.

Конечно, Даниэль в Санторию и сам не рвался – не нравилось ему это черное облако, что висело над горизонтом там, где раньше белели стены да золотились купола и шпили… Но с ним могли хотя бы посоветоваться, а не обращаться, как с бессловесным скотом, ведомым на убой! Раньше алхимик высказал бы Вальтеру все, что о нем думает, а теперь промолчал. Даже сам себе он не хотел сознаваться, что начинает бояться его…

– Больше похоже на крепость, – заметил Грег, разглядывая постройку.

– Скорее всего, это и была сторожевая башня, – предположил Вальтер.

«Колдун с севера» появился ночью – как, впрочем, и положено колдуну, непонятно откуда, точно с неба свалился. Выглядел он скверно, даже постарел с виду. Даниэль злорадно подумал, что колдовство куда как вреднее для здоровья, чем алхимия. Впрочем, недомогание не мешало Вальтеру идти наравне со всеми и с каждым шагом становиться все румянее и свежее.

– Должно быть, ее переделали в храм после превращения Змееборца, который в этой башне нес караульную службу, или что-то в таком духе…

– Вовсе нет, – не удержался Даниэль. – Тут испокон веков располагался единственный на все Пять Герцогств храм Невидимого. Даже невежественным жителям Винделики следовало бы это знать…

– Брешет алхимик, – заявил Вилли, который с появлением Вальтера сразу же стал втрое наглее. – Невидимому не строят храмов. Как сказывают у нас, сотворил Отец богов мир, утомился от трудов, да и улегся спать до самого Последнего дня!

– Нигде не строят, а здесь был! – сердито возразил Даниэль, отвернувшись от дикаря. – Думаете, почему Змееборец превратился именно на этой горе? Он обратился к Невидимому с просьбой о чуде… и его услышали.

– Ну тогда это место в самом деле уникальное, – зевнул Вальтер. – Потому что это первый и единственный случай в истории, чтобы Невидимый отозвался на просьбу смертного…