Огненный шторм

Даже и не думай, ты, меховушка. Если уж я решил кому-то помогать, то передумывать и уносить ноги не стану, не дождешься. Как же мне снять с тебя эту дрянь? Райли ее на тебя надела. Наверное, она знает, как ее снять.

Способ только один. Растворить.

Как?

Сильфором.

Это еще что такое?

Растворитель. Разъедает все, что угодно. Ты прав. У нее наверняка найдется запас.

Как он выглядит, этот сильфор? Где он может быть?

Лиловый. Хранят его в холодном месте. Выбрось из головы. Тебе его не найти. Спасайся.

Бегу в кухню. Распахиваю холодильник. Хватаю коробочки с лиловым желе. Бегу обратно в комнату прислуги. И замираю. Потому что со стороны стальной входной двери слышен грохот и скрежет. Дверь пытаются или высадить, или снять с петель. И стараются не на шутку.

Мчусь в комнату прислуги. Вот твой сильфор. Что я должен делать?

Капни немного на цепь и отойди.

Открываю коробочку. Наклоняю над цепью. Наружу сочится лиловая жидкость. Обволакивает цепь. Мгновенно начинается реакция. Шкварчание. Цепь чернеет. Металл превращается в порошок вроде сажи. Громадный пес на свободе.

Ну вот, бобик, а дальше что? Ответы все у тебя.

Я не бобик. А еще — не колтун и не меховушка.

Мне-то что? По-моему, сейчас не время для официальных представлений. В дверь ломятся сторонники свежевания нервов.

Вежливость уместна в любой обстановке. Учтивость — общепонятный признак утонченного воспитания.

Хорошо, меня зовут Джек Даниэльсон.

Джиско.

Джиско? Ну и имечко для собаки!

Джек? Ну и имечко для принца!

ТРАХ-БАБАХ! Оглушительный треск и хруст, — наверное, входную дверь выломали или разодрали пополам. В прихожей слышен топот. Несколько пар ног. Так ходят люди крепкие, влиятельные и целеустремленные.

Джек, повторяю, нам нужно немедленно уходить.

В этом меня убеждать не нужно. Но как? Они уже в квартире. Мимо них нам к входной двери не пройти.

Мы в комнате прислуги. Недалеко от черного хода.

Верно подмечено, толстая морда.

Джиско. Пожалуйста, немного повежливее. Нам сюда.

Следом за псом бегу вглубь квартиры. Закрытая дверь. Поворачиваю ручку. Заперто. Пытаюсь отодвинуть засов. Заело.

Шаги приближаются. По коже от ледяного ужаса бегут мурашки.

Открой.

Пытаюсь.

Постарайся.

Постарайся сам.

У меня нет пальцев.

Они от нас на расстоянии двух комнат и неумолимо приближаются. Я изо всех сил врезаю по засову кулаком. Последний рывок. Засов отодвигается. Распахиваю дверь. Кидаюсь на черную лестницу. Бегу вниз.

Да нет же, недоумок. Внизу тебя дожидаются.

Тогда куда?

Наверх.

Джиско галопом бежит наверх. Я знаю, что галопом обычно бегают лошади, но эта большая косматая псина передвигается по лестнице именно так. Я бегу за ним — изо всех сил.

Добегаем до самого верха. Закрытый люк.

Внизу голоса. Нашли черную дверь.

Ударяю в люк кулаком. Еще раз. Люк открывается. Выбираюсь на крышу.

Помоги мне вылезти. Собаки не умеют лазить.

Как?

Опусти сюда рубашку. Надеюсь, она относительно свежая.

Срываю с себя рубашку. Опускаю ее в люк. Джиско вцепляется в ткань зубами.

Я собираюсь с силами и вытаскиваю его наверх. Весит он тонну.

Да уж, ты, мохнатое рыло, в своей жизни обедов не пропускал.

Он выбирается на крышу и выплевывает мою рубашку.

Еще одна оскорбительная кличка — и я откушу тебе гениталии.

Я задвигаю засов люка. Что хорошо — сюда за нами не сунутся. А вот что скверно — это то, что мы в ловушке. Медленно поворачиваюсь. Хода с крыши нет.

Хорошо, Джиско, я тебя понял. Если ты собираешься водиться с людьми, тебе придется немедленно выработать у себя чувство юмора. Итак, как нам отсюда спуститься?

Способ только один.

Какой?

За мной.

Джиско на полной скорости мчится по крыше. Нечто среднее между скаковой лошадью и локомотивом. Добегает до края. Взмывает в воздух. Не собака, а ракета. Морда вытянута. Лапы поджаты. Неожиданная аэродинамика. Летит к крыше соседнего дома — до нее больше двадцати футов.

Ни за что ему туда не допрыгнуть. Собаки не летают. Через несколько секунд он превратится в лепешку на тропинке в Центральном парке. Прощай, Джиско.

Но ему как-то удается уцепиться за дальнюю крышу. Едет по ней на брюхе, потом останавливается. Оглядывается.

Твоя очередь.

Шутишь.

Другой дороги нет. Медлить некогда. Ты же человек, а не тряпка.