Огненный шторм

Принимаю колючий, обжигающий душ. Надеваю шорты и футболку, которые мне приготовили. Сидят как влитые.

С минуту изучаю себя в зеркале в полный рост. Не верится, что это тот самый Джек Даниэльсон, который месяц назад придавал так много значения футбольному матчу в Хедли-на-Гудзоне.

Тем не менее это он — из зеркала мне улыбается тот самый парнишка спортивного сложения, со светло-русыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Американская улыбка в тридцать два зуба. Шесть футов два дюйма ростом. Хобби: девчонки, кино, скоростные автомобили.

Тот же парнишка, те же руки и ноги, почти то же лицо. Разве что взгляд чуточку посерьезнее — из-за перенесенных горестей и страданий. И подбородок чуточку порешительнее, — как-никак, предстоит спасать мир.

А в остальном тот же парнишка. Тот же — и совсем другой. Джек — и совсем не Джек.

Кем же я стал? Не знаю. Может быть, Даркон знает обо мне больше, чем я сам? Похоже на то. А зверюшки, с которыми он хочет меня познакомить, не те ли самые, которые отгрызли руку капитану «Лизабетты»?

В дверь трижды тихонько стучат. Тук, тук, тук. Тьфу ты. Помню я этот стук. Не было печали.

Открываю дверь. На пороге стоит Кайли, одетая как с весьма игривой рекламы нарядного дамского белья.

— Можно мне поучаствовать в общем веселье?

— Особого веселья тут нет, я один, — с трудом выдавливаю я, глядя, как она переступает порог и затворяет за собой дверь. — Что это на тебе надето… если можно так выразиться?

— Я называю это «тонг-саронг», — отвечает она и улыбается так, что от этой улыбки растаял бы дворец Снежной королевы.

Это она кокетничает? Или дразнится? Ничего себе «тонг-саронг»!

— А что? Тебе не нравится мой наряд?

— Он как-то не оставляет никакой свободы воображению.

— Ну, значит, воображение у тебя небогатое, — мурлычет Кайли. — Мне кажется, мы с тобой еще совсем не все друг дружке показали.

Она оценивающе мерит меня взглядом, словно решая, в какой я весовой категории.

— Ты про кого-то забыла, — говорю.

— Про кого это?

— Про Даркона.

Кайли пожимает плечами. Подходит поближе.

— Нам он сейчас ни к чему.

— А по-моему, это важно. Вы давно вместе?

— Не очень. Познакомились в Испании. В ночном клубе. — Щебеча, Кайли не забывает обшарить глазами все углы. Что она высматривает? Скрытые камеры и микрофоны? Если она боится, что за нами следят, зачем она со мной кокетничает?

— Он пригласил меня на свою яхту. Девушке неудобно отказаться от такого приглашения.

— А потом он, видимо, пригласил тебя на свой остров. И опять было неудобно отказаться, да?

— Ну, мне стало любопытно, — хихикнув, признается Кайли. — В первый раз познакомилась с парнем, у которого собственный остров.

— А теперь у него собственная ты, правда? Не хочу нарушать границы частных владений.

Кайли мотает головой, и белокурые кудри так и танцуют.

— А вот и нет, Джек, я только своя собственная. Больше ничья. Я вольный дух.

Чтобы доказать это, она пускается в беспечный пляс. Кружится, делает пируэт и оказывается ко мне вплотную. И поет:

— Я свободна! Свободна, как ветер! Прекрасна, как солнце! Как воздух, светла!

Теперь она стоит прямо передо мной. Перестает танцевать и, запыхавшись, излагает свою биографию:

— Выросла в прибрежном городке в Южной Калифорнии, где блондинкам позволено все! Хожу куда хочу, вожусь с кем хочу, беру от жизни все. Никогда не была чьей-то и сейчас только своя. Хочешь, докажу?

— Сомневаюсь, что Даркон… — начинаю я возражать.

— Нет, тебя все равно придется убеждать, — воркует Кайли. Приподнимается на цыпочки. Обнимает меня за шею. Обеими руками берет за волосы, ласково, но крепко, словно я щенок, которого надо учить уму-разуму.

Притягивает меня к себе. Целует в губы.

Мы целуемся, наверное, минуту. Я пытаюсь высвободиться, но не могу нащупать педаль тормоза.

Губы у нее мягкие и пухлые. Жаркое дыхание, ловкий язык. Целовать ее — все равно что попасть в эротический пылесос. Я никогда в жизни так не целовался.

Щека у нее мокрая. По ней катится слеза.

О чем же плачет эта белокурая богиня побережья? Неужели я так скверно целуюсь?

— Что случилось?

— Я думала, у нас будет больше времени, — шепчет в ответ Кайли.

— Для чего?

— Джек, будь очень осторожен. Это произойдет сегодня.

— Что произойдет?

Не успеваю я все выяснить, как с порога звучит голос, заставляющий нас отпрянуть друг от друга.

В дверях, не улыбаясь, стоит Даркон.

— Вижу, вы чувствуете себя как дома, — замечает он.

— Вообще-то вежливые люди стучатся, — не остаюсь я в долгу.

— В моем доме я решаю, что вежливо, а что нет. Идем, Джек. Кайли, я попрошу тебя сегодня не составлять нам компании. При сложившихся обстоятельствах мы будем слишком отвлекаться.

Кайли совершенно как новенькая. Ни следа слез и тоски. Все та же прелесть какая дурочка, шалунья с побережья.

— Ну и ладно, — беспечно бросает она. — Уже полдень, и знаешь, что это значит? Пора пить дайкири!

Ко мне она подтанцевала, а от меня уплывает, раскачиваясь, походкой манекенщицы.

Останавливается на пороге — прямо перед Дарконом.

Глядят друг на друга.

То ли с обидой.

То ли с вожделением.

Но одинаково.