Огненный смерч

Посольский психиатр объяснял Гарри, что ночные кошмары вызваны его застарелым страхом перед беспомощностью.

— Твой разум очень уязвим, когда ты спишь, — говорил доктор Ольсен. — А тело твое цепенеет во сне, как тогда, в день побега из «ВириВака», на взлетно-посадочной площадке. Или как тогда, когда твой отец бил тебя.

Кошмар всякий раз начинался одинаково. Гарри сидит в кабине «Мангуста», пристегнувшись к креслу ремнями безопасности, а самолет окружает ватага Простодушных. Они все хотят выбраться из «ВириВака». Они протягивают руки к Гарри и плачут, когда двигатели аэроплана заводятся. Но Гарри ничем не может им помочь, он парализован и смотрит в затылок человеку, сидящему в пилотском кресле. Но это не Соня. Это тот лысый ублюдок, вирусолог, который «создал» его и Соню, Даджадже Мишве!

Гарри пытается крикнуть, сказать Мишве, чтобы тот отключил двигатели, но Мишве лишь хохочет и продолжает увеличивать число оборотов, пока «Мангуст» не начинает дрожать, но не поднимается в воздух, а отстукивает своими шасси чечетку на бетонном покрытии взлетной полосы. Наконец «Мангуст» с трудом отрывается от земли и взлетает. Корчащиеся от боли Простодушные остаются внизу; плоть их тает и оплывает с костей на бетон зловонной густой грязью, которая вспыхивает голубоватым пламенем…

Судорожно вздохнув, Гарри открыл глаза. «Нет, сегодня ночью мне не хочется опять смотреть эту «программу», — решил он. Гарри сбросил с себя промокшую от пота простыню, встал с кровати и, надев шорты и майку, выскользнул из спальни во двор, в тень бананового дерева.

Три метеора бесшумно прочертили темное коста-браванское небо. Была бы Марта здесь, подумал юноша, посмотрела бы на них вместе со мной. Управление изолировало Марту Чанг в Ла-Либертад, и хотя Гарри общался с нею только через линию спутниковой связи, даже это волновало его. Но он хотел увидеть ее…

— Пилот вызывает навигатора, — прошептал чей-то голос. — Куда нас, к черту, занесло?

— Мамуля! — выдохнул он. — Как ты меня напугала!

Грейс Толедо шагнула из-за живой изгороди и крепко обняла сына. На ней были надеты шорты и футболка; несмотря на духоту Гарри ощутил, что руки у матери прохладные. Она посмотрела на него снизу вверх и тихо произнесла:

— Мне нравится, когда ты называешь меня «мамуля».

— Но ведь ты и есть моя мама.

Грейс разжала объятия и ласково похлопала его по плечу. Печально покачав головой, она сказала:

— «ВириВак» даже это отнял у меня. Их Искусственные Вирусные Агенты искалечили твоего отца, разрушили наш брак, а теперь вот…

— Ты девять месяцев носила меня под сердцем, мамуля, — мягко проговорил Гарри. — На протяжении шестнадцати лет ты заботилась обо мне. И ты спасла мне жизнь, когда папа… ну, ты знаешь. Что значат после всего этого какие-то незначительные изменения в моих генах?

Грейс глубоко вздохнула, вынула из кармана носовой платок и промокнула им глаза.

— Это значит, что та часть тебя, которая должна быть моей, таковой не является, — сказала она. — Конечно, что бы они ни натворили с твоей генетикой, я все равно люблю тебя. И, тем не менее, я чувствую себя ограбленной, понимаешь?

— Ограбление — это не совсем верное слово, — поправил Гарри. — Скорее, кража со взломом. При ограблении преступник встречается с жертвой лицом к лицу.

— Какая разница!

Оба умолкли и несколько секунд стояли бок о бок, вслушиваясь в ночные звуки. Сверхчуткий слух Гарри уловил шорох автомобильных покрышек по гравию — вокруг фермы круглосуточно патрулировали машины службы безопасности. Из одноэтажного деревянного здания, в котором раньше жили рабочие кофейной плантации, а теперь обосновались секьюрити, время от времени доносился приглушенный смех охранников, свободных от вахты; Гарри даже показалось, что он различил шлепанье игральных карт по столу.

После того как из канцелярии архиепископа в Ла-Либертад просочилось несколько ужасных фактов о «ВириВаке», Управление удвоило патрули, а затем и утроило, когда среди Садоводов прокатилась волна самоубийств. Однако эти самоубийства, похоже, предполагали также и гибель всех остальных, а не только Садоводов. Дети Эдема каким-то образом осуществили стерилизацию миллионов супружеских пар по всему миру, уделяя особое «внимание» католикам, мормонам и мусульманам. Манипулируя генетическим материалом десятков тысяч людей, они добились беспрецедентно массового рождения детей с синдромом Дауна, которых собирали затем в специнтернаты. Эти интернаты обеспечивали «ВириВак» и его дочерние предприятия бесплатной рабочей силой, человеческим «сырьем» для экспериментов и огромным количеством органов для трансплантации.

— Чем ты занимаешься с этой женщиной, Мартой Чанг?

Гарри знал, что рано или поздно мать задаст ему такой вопрос.

— Помогаю ей в работе, — ответил он, помедлив. — Ей удалось обнаружить неоспоримые доказательства того, что «ВириВак» разработал несколько разновидностей так называемого «вируса таяния». Он может находиться в латентном[24] состоянии в организме одного из нас, включая и тебя. Я хочу узнать, из чего я сделан, прежде чем…