Огненный столб

Царица протирала глаза со сна, как ребенок, и в то же время вовсе не ребенок, не сказав ничего глупого или того, что говорят в подобные моменты. Она встала, потянулась за платьем, которое Нофрет не сообразила ей подать, и быстро накинула его на себя.

Было ли это предчувствием, или бог наставил ее, но она была готова, защищена, как может быть защищена женщина, белым полотном и царственной гордостью, когда в двери вбежали люди — ее собственные стражники, а с ними другие, среди них было двое безоружных и без доспехов: господин Аи вел за руку ребенка, мальчика лет восьми-девяти, рослого и крепкого.

Он шел неохотно, красный и сердитый, как будто его вырвали из крепкого сна. Когда господин Аи отвлекся, расставляя стражников по комнате и отсылая большую часть караулить двери против неизбежного вторжения, мальчик вырвался и пришел в превосходное расположение духа.

Он заметил царицу, стоявшую возле кровати, бледную и неподвижную. Его лицо зажглось светом, словно лампа.

— Цветок Лотоса! Ты ужасно выглядишь. Тебе тоже налгали, будто кто-то убил Сменхкару?

— Это правда, — сказала царица, судя по всему, только сейчас поверив в это.

— Это ложь, — настаивал мальчик. — Люди не могут его убить. Он царь.

— И все же они это сделали. — Она протянула руки. — Иди сюда, Детеныш Льва.

Детеныш Льва, ее дядя Тутанхатон, подошел и взял за руки. Он получил мужское воспитание и сейчас не разревелся как дитя, не бросился к ней, умоляя все как-нибудь исправить.

— Но если мой брат умер, — спросил он, — кто же будет царем?

— Ты. Больше некому.

— Но я не могу. Я не женат на женщине, имеющей царское право.

— Я имею царское право.

— Значит, мне нужно жениться на тебе. Если я должен быть царем. — Тутанхатон хмуро посмотрел на нее. — Я должен?

— Боюсь, что да, — сказал господин Аи, стоявший позади, и обратился к царице: — Госпожа, я счел за лучшее привести его сюда. Во дворце есть люди, жаждущие захватить единственного возможного наследника престола.

— И ты думаешь, они не сообразят, как сообразил даже восьмилетий ребенок, что, пусть он и наследник, право на царство связано с одной из царственных женщин? — Царица говорила так же, как сразу после пробуждения, холодно и спокойно, словно вообще ничего не чувствовала. — Дедушка, а твои жена и дочь в безопасности?

— Моя госпожа и моя дорогая Мутноджме дышат воздухом в усадьбе недалеко от Мемфиса, — ответил господин Аи. — Ты можешь посчитать удачным совпадением, что отряд моей личной стражи расквартирован в том же поместье.

— Ты все знал, — сказала царица.

— Давай скажем, — спокойно произнес он, — что после смерти твоего отца я посчитал разумным убрать моих женщин с пути зла. Я бы сделал то же самое и для тебя, внучка, если бы это было возможно.

Анхесенпаатон склонила голову, изящно, как всегда, даже в таких чрезвычайных обстоятельствах.

Тутанхатон все еще держал царицу за руки, переводя взгляд с нее на ее дедушку, который приходился ему дядей. Его воспитывали строго и держали среди нянек и учителей; Нофрет даже не знала, что он в Ахетатоне, хотя мальчик вряд ли остался бы в Фивах, раз его старший брат стал царем. Тутанхатон уже не был тем пухлым загорелым малышом, которого она помнила. Для своего возраста он был высоким, стройным, крепким и красивым, каким и обещал вырасти. Он походил на Сменхкару, но Сменхкару, одаренного быстрым умом.

— Защитит ли тебя то, — спросил он, — что ты выйдешь за меня? На следующий год я буду учиться драться на мечах. Я уже умею немного стрелять из лука.

Царица не улыбнулась, как улыбнулась бы ребяческим фантазиям любая другая женщина, и ответила ему вполне серьезно:

— Это защитит нас обоих. Тебя, потому что ты станешь царем. Меня, потому что никто не может стать царем, если я не выйду за него замуж.

— К тому же, — вмешался господин Аи, — царь-ребенок может представлять меньшую опасность, чем взрослый мужчина.

— Опасность? — спросила Тутанхатон. — Какая же в нас опасность?

— Огромная, — ответила царица. — Мой отец убил всех богов. Потом его брат отказался вернуть их и даже думать об этом.

— Это неправильно, — возразил Тутанхатон. — Я знаю, что боги существуют. Они разговаривают ночью, когда все думают, что я сплю. Они вовсе не мертвы и не спят. Некоторые очень сердятся.

— Да, и некоторые достаточно сердиты, чтобы убить царя, — царица привлекла его к себе, обняв за плечи, то ли успокаивая, то ли ища успокоения.

Тутанхатон крепко обнял ее.

— Нас не убьют. Я не позволю.

— На все воля богов, — ответила Анхесенпаатон.

Часть вторая ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ АМОНА

«Какой прекрасный миг,

пусть он продлится вечно:
Я полюбил тебя,
Ты возвысила мое сердце».

Из песен увеселения

31