Огненный свет (ЛП)

Мама подъезжает и мы садимся в машину. Тамра на переднем сиденье, а я на заднем.

- Привет! Как дела в школе? - спрашивает мама.

Тамра молчит. Также, как и я. Воздух густой и напряженный. Мама смотрит на нас обеих, пока выруливает с парковки.

- Это плохо.

Тамра ворчит.

Я ожидаю, задержав дыхание, расскажет ли она что произошло на собрании болельщиков. Расскажет ли про меня и Уилла. Это ожидание длится вечность. Я негромко вздыхаю. Думаю, она очень сильно хочет остаться здесь. Или, может быть, она сожалеет о своей вспышке. Она королева сдерживания эмоций. Зная ее, наверняка сожалеет, что это вышло наружу.

Мне интересно, чтобы она сказала, если бы знала правду. Правду о том, кем на самом деле был Уилл. Изменило бы это что-нибудь? Скорее всего нет. На этот раз она слишком сосредоточенна на себе и в достижении того, что ей нужно. Я не могу винить ее за это. Потому что она права. Она не была такой раньше. Я всегда чувствовала вину за это. И тогда, и теперь.

Но не так сильно, чтобы падать духом. Не так сильно, чтобы стыдиться. Если я останусь здесь и ничего не буду делать, мой драко может исчезнуть. Это легко предугадать. Потому что мой уход освободит их. Тамру и маму. Печальная реальность. Знать, что тем, кого ты любишь, будет лучше без тебя.

- Джасинда? - подталкивает мама.

- Прекрасно, - лгу я. - У меня был просто прекрасный день.

Потому что это именно то, чего каждый из них хочет от меня слышать.

Глава 20

Мы почти дома, когда мама делает свое большое заявление.

- Я уезжаю завтра.

Я на мгновение ошеломлена, думая, что она подразумевает общий отъезд. Только тогда я вспоминаю. Она собирается продать драгоценный камень. Пылающий янтарь. Замороженный огонь.

Я наклоняюсь вперед, чтобы пристально посмотреть на нее, убедится самой, говорит ли она все это серьезно.

Как она может это делать? Как она может притворяться, что не отнимает часть меня, отрывая частичку моего сердца и продавая его кому-то, кто думает, что это просто кусок скалы? Ценное, но безжизненное. Мертвое.

- Первым делом завтра утром, вы должны сесть на автобус. Я планирую вернуться вовремя, чтобы встретить вас в пятницу. Я предупредила миссис Хеннесси, она присмотрит за вами.

Странное чувство возникает в моем животе, возрастающий ужас...такой же какой был год назад, когда Северин пришел к нам в дом и объявил, что отец пропал.

- Миссис Хеннесси? - Тамра сморщивает нос. Если она не спрашивает почему мама уезжает, выходит она ужу знала об этом раньше. И ее это не заботит. Только меня волнует. Только я чувствую боль при мысли...

- Куда ты собираешься? - Требовательно спрашиваю я, мне надо знать. Будто это каким-то образом имеет значение. Как будто когда-нибудь я смогу найти камень и спасти его от потери в бесконечности.

Мама молчит.

- Где ты собираешься его продать? – надавливаю я.

- Это так здорово, - говорит Тамра, роясь зачем-то в своем рюкзаке и беззаботно спрашивая, что меня реально бесит. - Можем ли мы переехать? Но остаться в той же школе? Оу, и как насчет мобильников? Мы одни из всей школы, у кого их нет.

- Притормози, Там. Не перебарщивай. - Мама гладит ее колено. - Это для того, чтобы облегчить положение. Мы не переезжаем. Это поможет купить вам немного одежды...пополнить припасы, если ты соберешь группу. И может я смогу подмениться на работе. Останусь дома на несколько ночей. Я скучаю по вам, девочки. Может, - она одарила нас теплым взглядом, ее глаза горят, сияют обещанием, - может быть, я подумаю над тем, чтобы взять вам обеим машину.

Там завизжала. Ринулась сквозь сиденья, чтобы сжать маму в объятиях, пока та вела.

Автомобиль? Пылающий янтарь за автомобиль? Кусок металлолома, который едва продержится десять лет? Вряд ли это справедливая сделка. Я смотрю в окно, слишком возмущенная. Сильные эмоции охватывают мое горло, лишая меня слов.

Машина будет, конечно же, Тамры. Там не шутила обо мне за рулем. А я не могу. Мир был бы в большей безопасности, если бы за рулем был младенец.

Смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, я наблюдаю как дворы пролетают мимо. Камни и булыжники обрамляют дорогу. Кактусы, спящий Бугенвиль[4] и пустынный шалфей. Все летит в безумном танце у меня перед глазами.

- Мне нужно, девочки, чтобы вы пообещали мне хорошо себя вести, когда придет миссис Хеннесси. Дайте ей знать, если вам что-нибудь понадобиться. Я буду звонить каждый день.

- Да! Безусловно! - пружины сиденья подпрыгивают вместе с сестрой.

- Джасинда? - окликает мама с переднего сиденья. Тоном, как будто она ждет от меня чего-то.

Нет смысла с ней спорить. Она уже все решила. И я тоже. Кто-то должен это сделать. Вырваться. И это буду я.

Они слишком счастливы здесь, обрели ту жизнь, которую всегда хотели. Они не хотят уезжать. А я не могу остаться.

- Как скажешь, - выдыхаю я, надеюсь, что этого достаточно, чтобы удовлетворить ее. На мгновение я чувствую, что задыхаюсь, словно воздух был выбит из моей груди.