Огненный свет

Пахотные земли поддерживают нас, но драгоценные камни дают нечто большее. Они глазурь торта, чистейшая энергия земли. Они укрепляют нас. Как и наши предки, драконы, мы тоже можем обнаруживать их под землёй. Мы настроены на их энергию. Отсутствие пахотной земли и драгоценностей равноценны голоду.

Тамра опирается руками о бёдра:

— Да ладно. Просто продай один. Мне нужна новая одежда.

Мама качает головой:

— У меня зарплата в пятницу. Посмотрим, на чём можно будет потом сэкономить.

— Будет ли сделка большой от продажи одного маленького камня? — я говорю легко, делая вид, что не полностью осведомлена о потенциальной опасности. Не говоря уже о боли потери одного их драгоценных камней моей семьи. Его продажа походила бы на продажу части меня. Но, возможно, она стоит того. Потому что ничего не останется от меня, если мне придется жить здесь. А так, стая нашла и забрала бы нас обратно.

Пристальный взгляд мамы колеблется на мне, сверкающий и твёрдый. Она видит сквозь мои слова, знает мою игру:

— Это было бы плохой идеей, Джасинда.

Это предупреждение. Её угрожающий тон ставит точку.

— Хорошо, — отвечаю я, устанавливая последнюю тарелку в сушилку и двигаясь через гостиную в комнату, которую делю с Тамрой.

— Джасинда, — зовёт она, когда я падаю на кровать. Мама идёт, останавливаясь в дверном проёме, смягчаясь. — Не сердись.

Я ударяю кулаком мягкую подушку.

— Что из всего этого, как предполагается, делает меня счастливой?

— Я знаю, это тяжело.

Я качаю головой — свернула на мою сторону. Не могу даже смотреть на неё. Она понимает. Она была там. Именно это выводит меня из себя.

— Ты приняла решение позволить своему Драги умереть. А теперь делаешь этот выбор для меня.

— Это и для меня нелегко.

Я впиваюсь взглядом в неё через плечо. — Ты та, кто решил, что мы должны сделать это.

Она качает головой, сожалея, и на мгновение я думаю, что, возможно, смогу убедить её, что это ошибка. Может быть, она поймёт, что мне здесь не место, и никогда не будет.

— Я знаю, что это было моё решение. Я не давала вам выбора, — она соглашается.— Но я хочу, чтоб вы были в безопасности.

Я почувствовала внезапную слабость. Снова безопасность. Как я могу спорить с этим?

Она продолжает:

—.... А пребывание со стаей еще больше не безопасно. Я твоя мать. Ты должна будешь доверять мне. Переезд сюда был правильным выбором. — Что-то такое было в ее тоне... что-то, что заставляет меня думать, что она не сказала мне всего. Со стаей намного опаснее, но она не хочет, чтобы я знала.

Я снова отвожу взгляд на клетчатые занавески. Вдохнув химический запах бассейна в доме, я ощутила жжение в носу. В этой комнате сильнее. Перебивает даже аромат плесени.

— Разве ты не опаздываешь на работу?

Ее мягкий вздох прозвучал в воздухе:

—Спокойной ночи, малышка. Увидимся утром.

Потом она ушла.

Она и Taмра сказали что-то друг другу. Слишком тихо, чтобы я смогла разобрать, так что я поняла, что они говорят обо мне.

Я слышу, как впереди дверь открывается и закрывается, запирая меня в тюрьме.

Я не делила комнату с Тамрой с тех пор, как нам было по семь лет. Я не уверена, что смогу терпеть ее оптимизм, пока страдаю, но я постараюсь. Нет смысла портить ей настроение.

—Что ты завтра наденешь?— Она смотрит в наш шкаф. Трудно. В течение нескольких минут. Как будто что-то волшебное появляется, чего не было минуту назад.

Мама выделила нам большую комнату с большим шкафом. Который был не слишком заполнен. Размеры шкафа лишь подчеркивают недостаток нашего гардероба.

Я пожимаю плечами.

— Джинсы.

— Ты была в джинсах сегодня.

— Не существенно, если я надену джинсы снова. Я переодену верх.

Она шлепается на постель.

Я сидела по-индийски, втирая лосьон на ноги. Снова. Я использовала больше половины бутылки, но мое тело все еще чувствовало сухость и жажду, оно жаждало больше.

— Ты ничего не забыла в старом доме? — Спрашиваю я, надеясь, что, может быть, есть что-то, что может побудить ее к возвращению.

— Нет.

— Даже Кассиана? — смею я спросить.

Мгновенно ее настроение меняется. Ее выражение стало темнее тучи, когда она бросает:

— Он не принадлежит мне, чтобы я скучала по нему, верно?

Вот она. Старая рана.

— Это не останавливало тебя от ожидания его все эти годы.

— Кассиан не может быть с не проявившейся Драги. Его отец никогда не позволит этому случится. Я сразу поняла это.

Действительно ли? Тогда почему я чувствую гнев? Боль? Почему она провожала его взглядом каждый раз все эти годы, если она понимает?

— Вы оба когда-то были близкими друзьями — напомнила я ей.

— Все трое были. Ну и что?

— Я не была так близка с ним, как ты.

Она вздыхает:

—Это было давно. Мы были детьми тогда Джейс. — Качая головой, она смотрит на меня. — Что ты собираешься делать с этим? Ты думаешь, что сможешь заставить меня поверить, будто у меня есть шанс с Кассианом? В то, что я вернусь к нему? Ничего себе, ты действительно отчаянно пытаешься вернуться, если думаешь, что я настолько глупа, чтобы купиться на это.

Кровь приливает к моей шее. Я что, настолько прозрачна?

— Просто я не могу поверить, что ты совершенно забыла о нём.

Её глаза блестят, голос дрожит от чувств: