Огненный торнадо

Немного рисуясь, она походкой манекенщицы пошла к телефону, призывно покачивая бедрами. И… Мерзавка!.. Не садясь, а лишь нагнувшись над столиком и опираясь на него локтями, стала колдовать над телефоном. Да еще и ножку поставила на креслице… Ну нет! Это была уже и не провокация и даже не намек – это был настоятельный, требовательный призыв!.. И Андрей, уподобившись лосю в сезон гона, идущему на зов самки, не стал противиться Природе. Да он и не хотел противиться! Он так и настиг ее у телефона и вломился в свою Синичку со всего хода… У нее оказалось много подруг, не меньше десятка, которых она должна была предупредить… А еще через полчаса Танюша вспомнила о непредупрежденных, и все повторилось…

В «Грот» они вошли около полуночи, когда гуляние было в самом разгаре… Хороший, веселый получился тот день рождения. «Синичкин день». Так навсегда и остался он в памяти Андрея…

Когда на следующий день он собрался на работу, сонная Танюша обняла его и сказала в самое ухо:

– Хорошо, что ты пришел, Андрюша! Я ждала, что ты придешь. Теперь ты мой! С женой ты все равно разведешься, рано или поздно, а ко мне приходи. Слышишь? Когда захочешь, тогда и приходи! Я теперь постоянно в Одессе – перевелась в ваш «нархоз» и подрабатываю. Так что я теперь всегда под боком. Под твоим, Андрюшка, боком!

– Увидимся, Синичка. – Он поцеловал ее в губки-бантики и ушел.

А Таня оказалась права. Андрей приходил к ней потом долгие годы. Всегда, когда на душе было гадко. Рядом с Синичкой он снова оживал и снова чувствовал свою нужность кому-то…

1 августа 2002 г. Мак

Был четверг. Андрей только вернулся с работы, принял душ и сел ужинать, когда раздался звонок его мобильника.

– Если это не тот, кто должен позвонить, то иди на фуй, – бросил Андрей в поднятую трубку старую проверенную фразу.

– Узнаю характер Филина! – засмеялся в телефоне голос.

«Филина?» – ударило по нервам.

– Ты кто?

– Здравствуй, командир!

– Ты кто? Назовись!

– Давай встретимся через полчаса в ресторане «Одесса». Знаешь?

Это был самый первый ресторан, который он посетил в Нетании. Да и не ресторан вовсе, а так – уличная кафешка на центральной площади. «Рыгаловка» – одним словом.

– Добро! Я тебя узнаю?

– Возможно… Главное, что я тебя узнаю.

Андрей шел к «Одессе» и терялся в догадках: «Голос без акцента, вернее, с ярким московским акцентом, значит, не "носорог" и не "индеец". Кровник? Хрен его знает… Посмотрим. Хотя среди русаков у меня нет кровников. Ладно, поживем – увидим…»

– Здравствуй, Леня, – поздоровался Андрей с пожилым хозяином.

– Здравствуй, здравствуй, фуй мордастый! Каким ветром?

– Пивка хлебнуть…

– Ну давай…

До назначенной встречи оставалось еще десять минут, и Андрей закурил в ожидании.

– Здесь свободно? – спросил кто-то из-за спины.

– Нет! – отрезал Андрей. – Я жду человека!

– Может, меня? – Незнакомец уже отодвигал стул напротив, присаживаясь.

Незнакомец? Нет. Что-то неуловимо далекое и знакомое сквозило в чертах этого молодого и крепкого мужика.

– А ты постарел немного, Филин. Хотя видно, что форму держишь.

– Я не могу тебя вспомнить, хотя уверен, что знаю. Кто ты?

Собеседник улыбнулся на удивление теплой улыбкой, никак не гармонирующей со всем его обликом:

– Не трудись, командир. Немудрено! Ладно, не буду больше томить. Николай Макшинов, Мак. Я под твоей командой в «Сове» служил…

Оглушающий, нокаутирующий удар памяти долбанул по натянутым нервам.

– Мак… – Андрей смотрел и узнавал того восемнадцатилетнего салажонка-новобранца, успевшего тем не менее получить берет. – Ты у Тюленя в группе был…

– Не забыл! Тебе ведь тогда не до этого было, а не забыл!

– А разве можно забыть «Сову»?

– Так то я. Мы, салаги, тебе тогда в рот заглядывали, завидовали…

– Как ты меня нашел, Коля?

– По своим каналам. Использовал служебное положение.

– Все еще служишь?

– Полгода уже нет. Но работаю. Начальником службы безопасности у одного «богатенького Буратины». Я уже давно поддерживаю связь с Медведем, а тут мой босс собрался в Израиле отдохнуть, вот Игорь мне и дал твой телефон.

– Так! – Андрей хлопнул ладонью по столу. – Совсем запутал! Служу – не служу! Давай-ка по пивку и докладывай как положено!

– Есть, командир! – улыбнулся Мак.

Они потягивали из высоких запотевших бокалов пиво, и Коля рассказывал свою историю:

– Я, командир, после того рейда долго лечился…

– Я помню, Коля, у тебя было ранение в плечо. Довольно тяжелое…

– В плечо… Первая боевая работа… Мне за тот рейд «За отвагу» повесили, да и не только мне – Батя тогда все твое пополнение представил: шесть МЗО живым и двадцать шесть «За боевые заслуги», посмертных…

– Батя…

– Мы все жалели, что не удалось Муссу добить потом, с тобой.

– В мой последний рейд пошли только «старики» – это было дело чести…

– Да знаю я! Ну вот. Оставили в отряде. Служил в разведроте Джо. В девяносто втором, на дембель, дали старшину… К тому времени твоей группы уже не было – поувольнялись твои «старики». Самым последним ушел Индеец, когда Союз развалился.

– Да. Я знаю.