Огненный всадник

Это море людей позволило московитянам полностью вырубить палисад и разбросать избицу. Полковник Остик со своей пехотой защищался храбро, но его сил было явно недостаточно. Едкий пороховой дым затопил всю кватеру Большого вала. Полковник двигался в дыму почти на ощупь, то и дело перепрыгивая через упавших солдат. Обороняющиеся тем временем рубили и колотили чем ни попадя атакующих, влезающих на кватеру. Блестели мокрые спины раздетых до пояса канониров с банниками в руках.

— Руби их! Бей! Вон их! — кричал Остик, размахивая саблей.

Остик даже сам не понял, как сцепился с забравшимся на стену бородатым великаном в стрелецкой каске, который ударом поломанного бердыша отбросил в сторону саблю полковника. Но пан офицер с мушкетерским кинжалом-дагоем храбро набросился на исполина. Великан схватил Остика за шею, желая либо удушить, либо швырнуть вон со стены. Остик с покрасневшим от усилия лицом и хрипом от сдавливающих горло пальцев стрельца принялся колоть этого московита дагоем, нанося удар за ударом. Бородач словно не чувствовал уколов, продолжал душить офицера. В глазах Остика потемнело. Он уже слабеющей рукой нанес последний удар. Великан ослабил хватку, пошатнулся, отпустил горло полковника. Остик, кашляя и хрипя, уперся изо всех сил руками в грудь московита, желая столкнуть гиганта со стены, но тот стоял как вкопанный. Тогда полковник стащил раненого противника на себя и сбросил во двор города очередным ударом дагоя. Московитянин упал вниз на доски, его каска полетела в сторону. Сам же московит, шатаясь, поднялся, словно хмельной, не понимая, где находится, но Остик уже этого не видел. Он схватил упавшую саблю и сильным ударом отсек голову очередному показавшемуся в проеме врагу в мохнатой шапке и с ножом в зубах.

— Аллах акбар! Ла илляхи илл Аллах! [12] — послышался громкий крик со стороны нападавших. Это татарская рота бросилась на стену. Им на головы полетели гранаты, новую партию которых в больших плетеных корзинах только что притащили подростки и женщины Смоленска.

— Пусть пан Корф пришлет помощь! Хотя бы двадцать мушкетеров! — крикнул Остик молодому хлопчику, схватив его за локоть. — Ты меня понял?

— Зразумел, пан! — ответил хлопчик и с испуганным лицом юркнул вниз по лестнице.

Солдат на кватере явно не хватало. Одно орудие стояло молча — все канониры лежали убитыми, посеченные мелкими ядрами татарских туфяков. Уже с час Остик отбивал нападение, теряя людей, но враг непрерывно лез на стену, одна рота сменяла другую: стрельцы, солдаты нового строя, англичане, какие-то оборванцы, теперь вот татары…

Бах! Бах! — грохотали гранаты у подножия стены, разметая атакующих. Одни падали снопами на землю, другие с криками «Аллах акбар!» их заменяли и вновь лезли вверх по лестницам. В поредевших рядах солдат Остика уже некому было сталкивать лестницы, тем более что татары ловко цепляли их железными крюками за стену. Тогда Остик быстро принял неожиданное, но единственно верное решение:

— Тащите эти чертовы лестницы наверх, мать вашу! — крикнул он смолянам. Оборонцы быстро все поняли. Они стали хватать лестницы и перетаскивать к себе. Татары были ошарашены таким неожиданным поворотом. После того как несколько лестниц «переползло» к смолянам, нападающие опомнились и принялись хватать лестницы и тащить в свою сторону. Но этому мешали сыплющиеся сверху гранаты защитников. Оранжевые вспышки разрывов бомб разбрасывали татарских солдат. Однако подкрепление к врагу все прибывало и прибывало. Груды убитых и раненых скопились под стеной, и штурмующие стояли прямо на телах своих павших товарищей, впрочем, не обращая на это никакого внимания.

Гранаты летели вниз, шипя и разрываясь с грохотом, неся дым, крики и кровь захватчиков. Кажется, уже более двух тысяч мертвых тел скопилось под стенами у Большого вала, а неприятель все шел и шел вперед под бодрые удары барабана, звуки труб и свист пуль.

Но и на стенах было не легче. Солдат уже не хватало для обороны — их полегло половина состава, — враг мог в любой момент овладеть стеной, и тогда — пиши пропало.

— Заклинаю! Пришлите подкрепление! — кричал Остик очередному посыльному. — Я не прошу, я требую! Приказываю! Пусть Корф пришлет людей! Или пусть пан воевода сам сюда придет и скажет, как обороняться дальше!

Посыльный умчался, а рядом с Остиком упал солдат с кровавой дырой во лбу. Остик схватил корзину с оставшимися тремя гранатами, зажег фитили и просто выбросил не глядя, словно мусор. Бах! Бах! Бах! — раздавались снизу взрывы, сопровождаемые криками раненых татарских солдат. Атакующие уже оставили две тысячи убитых и раненых, и вот московиты шли на новый приступ, словно и не понесли никаких потерь.

— Матка Боска! — взмолился Остик. — Не погуби нас! Помоги!

Несчастный офицер понимал, что сейчас только чудо может спасти его — людей становилось все меньше и меньше, но атакующие все прибывали и прибывали.