Огненный завет (Братство пламени)

Через пять минут, заперев за собой дверь, Мэлоун щелкнул замком ящика письменного стола и вынул полупустую бутылку водки. Одним из условий его контракта было полное воздержание от алкоголя на борту судна, и почти все годы службы Мэлоун придерживался этого правила. Снедаемый чувством вины, он теперь не смог бы вспомнить, когда начал действовать в обход этого правила, а потом и вовсе пренебрегать им. Возможно, причиной тому явилась душевная травма, когда три года назад от него ушла жена, влюбившись в агента бостонской конторы по продаже недвижимости, где она работала, в человека, который, как она объяснила, не станет бросать ее одну на несколько месяцев кряду. А возможно, все дело в одиноких вечерах в иностранных портах, давным-давно потерявших для него свое очарование. Как бы там ни было, глоток-другой перед сном превратился в изрядное количество спиртного, в котором Мэлоун пытался утопить скуку слишком многих долгих плаваний. Сознавая, что не властен над своим пороком, он решил во время этого рейса держать себя в руках и позволял себе выпить только в минуты отчаянной необходимости. И тем не менее почти прикончил все восемь бутылок водки, которые тайком пронес на борт. Удивительно, как быстро они пустеют, размышлял Мэлоун, наливая в стакан порцию водки и откидываясь на спинку кресла. Жаль, что у него нет льда и вермута, но завтра утром, пришвартовавшись в порту, как только все его обязанности будут выполнены, он сойдет на берег, найдет в каком-нибудь укромном месте бар, где ему не встретится никто из знакомых, и снова насладится мартини. Несколькими порциями мартини. Он снимет комнату, чтобы отоспаться после выпивки, а на следующий день вернется на танкер, и никто ничего не узнает. В этом вся прелесть водки. После нее не остается запаха.

После нескольких глотков Мэлоун с удивлением обнаружил, что стакан пуст. Он озадаченно покосился на него затуманенным взором, поразмыслил и решил: «Какого черта, судно почти в порту. Это мои последний шанс выпить, прежде чем мы пришвартуемся. Рядовой рейс. Никаких проблем не предвидится. Не выливать же оставшуюся водку». Мэлоун плеснул в стакан еще одну порцию, и к тому времени, когда он через полчаса заснул в кресле, и бутылка и стакан опустели.

Внезапно Мэлоуна разбудил встревоженный голос вахтенного офицера:

– Капитан!

Мэлоун с большим трудом приоткрыл глаз.

– Капитан!

Едва разлепив правое веко, Мэлоун оглядел каюту, пытаясь найти источник звука, и нашел – на переборке висел интерком.

– Капитан, у нас проблемы с сонаром.

Мэлоуну удалось поднять голову. Он потряс ею, открыл оба глаза и несколько раз мигнул, поскольку видел все как в тумане. С колен упал стакан, когда он, пошатываясь, встал и оперся о стену, нашаривая кнопку внутренней связи.

– М-м… да, что? М-м… что такое?… Повторите.

– Капитан, я сказал, что у нас проблемы с сонаром.

Мэлоун потер лоб – в голове гудело.

– Проблемы? Какого рода?

– Постоянно отключается.

Язык Мэлоуна едва ворочался, он старался говорить медленно и отчетливо:

– Похоже на… – Дальше слово заковыристое. Губы плохо повиновались ему. – Электрическое замыкание.

– Мне тоже так показалось, капитан. Я приказал ремонтникам разобраться.

– Хорошо. Да, хорошо. Ремонтникам. Хорошо. Потом доложите, что они обнаружат.

– Капитан, по-моему, вам лучше подняться сюда.

– Конечно. Я тут вздремнул. Сейчас поднимусь. Соберусь и поднимусь. – Опасные слова – слишком много в них "с", сообразил Мэлоун, несмотря на хмель в голове. Он поднял стакан, сполоснул его и поставил на полку. Затем убрал бутылку из-под водки и запер ящик. Надо почистить зубы. Надо прополоскать рот и умыться.

Мэлоун посмотрел в зеркало над раковиной, увидел свои красные глаза и остановившийся взгляд и ужаснулся. «Ну, давай же, – приказал он себе. – Проснись!» Он умылся горячей, потом холодной водой и проглотил пару таблеток аспирина. С тревогой заметил, что форменная рубашка помялась. Лучше сменить ее, решил он. Нельзя выглядеть неряшливым! Из интеркома вновь раздался обеспокоенный голос вахтенного офицера.

– Капитан, сонар отказал. – Послышался шум других голосов. – Совсем отказал.

Мэлоуну удалось сделать несколько шагов до интеркома и не покачнуться. Он нажал кнопку.

– Совсем?

– Экран пуст.

– Переключитесь на резервную систему.

– Переключился, но она тоже не работает.

– Не работает?… – Мэлоун вздохнул. Боже мой! – Сейчас иду. – Дрожащими пальцами он застегнул свежую рубашку. В последний момент решил сбрызнуть лицо лосьоном после бритья на тот случай, если кто-нибудь из команды вдруг учует водочный запах, которого вроде бы не должно быть.

Господь смилостивился над ним. Никто не видел, как Мэлоун выбрался из каюты, оперся о переборку, выпрямился и, пошатываясь, поднялся на мостик.

– Доложите обстановку! – приказал Мэлоун, надеясь, что произнес это достаточно властным тоном.

– Без изменений, – ответил вахтенный офицер. – И основная и резервная сонарные системы не функционируют.

– Дайте навигационные карты.

– Я их уже приготовил, капитан. Остановить двигатели?