Огненный змей

– Выйдешь замуж, родишь сына, назовёшь его Павлом, в честь отца! А если не сделаешь, как велю, то отрекусь от тебя, и к моим холодным ногам не подходи, – строго приказала мать тогда ещё маленькой Софии, – вырастешь – поймёшь, как страшно остаться без детей, а ещё страшнее – без супруга.

Тело отвезли в местный морг. Договорились похоронить через три дня.

– Да, Федор, его тело надо вынести сейчас же, – слышала София голос матери, которая разговаривала с соседом с первого этажа, – Соня, полы ключевой водой вымой, сходи с ведром на колонку – обратилась мать к девочке, пытаясь что-то найди в шифоньере.

– Почему ключевой? – спросила София и поджала губы так, что на щеках появились ямочки.

– Так всегда делают, когда провожают из дома покойника.

Вечер после похорон отца София Павловна с ужасом вспоминала всякий раз, когда думала о семье. Мать уставилась в телевизор и казалась совершенно разбитой: она потеряла близкого человека и не хотела ни есть, ни пить вечерний чай, к которому привыкла, ни говорить.

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь?

– Ложись, Сонечка, уже поздно. Не надо сегодня разговаривать.

София ворочалась с боку на бок и не могла уснуть: нелегко засыпать в доме, где несколько часов назад умер человек. Мать легла на свою софу, а дочь – на кровать. Через несколько минут послышалось ровное, спокойное и глубокое дыхание, а затем и громкий храп. Вдруг София заметила, как что-то чёрное метнулось по потолку, испугавшись света ночной лампы. Девочка вскочила с постели и стала будить мать, но та не открывала глаз и уже не издавала никаких звуков. Софию охватил ужас: ей показалось, что её мать мертва.

– Как такое могло случиться? Ещё несколько часов назад мама разговаривала со мной, – детские мысли поначалу путались, а потом и вовсе исчезли: что-то схватило Софию за лодыжку.

Девочка стала кричать, но из груди не вырвалось ни звука. Она пыталась избавиться от чего-то, схватившего её за ногу и парализующего всё тело, но упала на спину. Теперь кто-то схватил её за шею, взобрался на неё верхом и стал душить.

София успела разглядеть, что сидело на ней. Чёрное, словно обугленное, тело, голова с рогами, шерсть на плечах, горящие красным огнём глаза, копыта вместо ног. Шестипалые руки с огромными когтями почти уже убивали обездвиженную и охваченную ужасом Софию. Она вдруг вспомнила, каким рисуют на церковных картинах сатану. На своем крещении маленькая София видела картину «Страшный суд» у входа: именно таким, ужасающе страшным, на ней изображен дьявол. В церкви трещали зажжённые незнакомцами свечи, пахло тающим воском и ладаном, умиротворённые лица прихожан излучали спокойствие. Там всюду стояли иконы. Люди читали молитвы наизусть. Молитвы! София стала вспоминать «Отче Наш» и мысленно помолилась.

– Соня! Сонюшка! Родная! Проснись! Пожалуйста, проснись! – испуганная мать пыталась разбудить Софию, которая билась в истерике и никак не могла проснуться. Не зная, что делать, женщина стала шептать молитву, и её дочь пришла в себя. Очнувшись, девушка поняла, что увиденное ею – это всего лишь ночной кошмар.

– Как странно, – сказала София за завтраком матери, – мне снился страшный сон про дьявола, как будто он задушить меня хочет.

– Я тоже видела странный сон, – ответила мать, – как будто я на кухню захожу, а там отец твой. Правда маленького росточка, как карлик, расселся на столе, свесил ноги и застучал ими так, как дети стучат в спину кресел в общественном транспорте. Глаза навыкате, весь поросший мехом, со спутанными волосами. Говорит мне: «Есть давай, чего смотришь!». Я пошла ему в тарелку еду накладывать, а он возьми да и исчезни. А потом как шарахнет меня по голове. Я проснулась, смотрю, а с тобой истерика… Это отец нас с собой зовёт на тот свет, доченька.

Мать Софии умерла через несколько месяцев после отца. Врачи, поставив страшный диагноз, не смогли спасти женщину. В глубине своей детской души София видела связь между смертью отца и матери, между вещими снами, но никому не рассказывала об этом. Сирота стала жить у своей пожилой родственницы, Полины Григорьевны. Она не просто приютила внучатую племянницу, но и, видя блеск в глазах и пытливый ум молодой особы, помогла поступить в педагогический университет. Девушка с первого посещения всем сердцем полюбила учебное заведение: в его библиотеке она нашла самые разные книги, хранящие ответы на все вопросы. София начала вести дневник и часто писала в нём об Альма-Матер.