Огнепоклонники

Рина рассказала ему все, наблюдая, как он что-то взбивает в маленькой миске и выливает это на куриные грудки.

– Тяжелая у тебя работа. Черт знает что тебе приходится видеть!

– Приходится идти по канату, балансируя между объективностью и сочувствием. Трудно бывает сохранять баланс. И в этом деле я буквально закачалась. Вся косметика женщины осталась в ванной, ужин, который она пыталась приготовить… Она любила этого сукина сына, а он так рассвирепел, узнав, что она опять беременна – как будто это только ее вина! – что ударил ее по лицу сковородкой и ею же забил до смерти. Потом он запаниковал и поджег ее. Поджег ей волосы. Для этого надо быть особенно хладнокровным сукиным сыном.

Бо налил ей еще вина.

– Но вы его поймали?

– Это было нетрудно. Он же туп, как кирпич. Воспользовался ее кредитной карточкой… вернее, попытался. Но он нас засек. В ту же минуту, как мы вошли в маленький бар. Выскочил в заднюю дверь, опрокинул моего напарника мусорным баком. Я бегу за ним, догоняю, перепрыгиваю через изгородь, дождь льет как из ведра. Я даже ни о чем не думаю, просто преследую. Он города не знает, забегает в тупик. Поворачивается и вытаскивает нож.

– Господи, Рина.

Она покачала головой:

– А у меня пистолет. Табельное оружие. Он что думал, что я испугаюсь и сбегу? – Вообще-то ей хотелось сбежать, если уж говорить всю правду, но об этом она не сказала. – Мне уже и раньше приходилось обнажать ствол, и не раз, но в тот момент я об этом даже не вспомнила. У меня руки тряслись, я вся похолодела, но не от дождя. Изнутри. Я поняла, что, возможно, мне придется им воспользоваться. Мне никогда раньше не приходилось стрелять. Хуже того, я поняла, что смогу. Мне хотелось в него выстрелить, потому что у меня перед глазами стояло то, что он с ней сделал. Мне стало страшно. Впервые мне стало так страшно на работе. Пожалуй, это застало меня врасплох. Поэтому… – Рина вздохнула и отпила еще вина. – Твое предложение выпить и поужинать пришлось как нельзя вовремя. Мне не хотелось бы говорить о подобных вещах с родными. Не хочу их тревожить.

Бо тоже встревожился, но виду решил не подавать: ей бы это не понравилось.

– Вряд ли люди понимают, с чем тебе приходится иметь дело. Я имею в виду не только стресс и личный риск. Наверное, тут важнее всего эмоции. То, что ты видишь, что тебе приходится с этим делать. А потом это сидит у тебя внутри.

– Вот потому-то я и пошла на эту работу. Я видела, что произошло с Де Уанной Джонсон, и мне надо с этим жить. Спасибо, что дал мне выговориться. Я написала отчет, но он не дает такого освобождения от этого кошмара. Хочешь, помогу с ужином?

– Нет, я сам. Разве на тебя подействует возбуждающе, если я попрошу тебя почистить картошку?

– Ты пытаешься меня соблазнить, Бо?

– Подбираюсь к этому.

– И сколько тебе обычно требуется времени, чтобы подобраться и перейти к следующему этапу?

– Обычно не так уж много. Особенно если учесть, что прошло полных тринадцать лет.

– Тогда я скажу, что времени прошло более чем достаточно. – Рина поставила свой бокал и встала. – Все равно цыплятам надо помариноваться, – добавила она, подходя к нему.

– Похоже, сейчас мне полагается выдать в ответ нечто до ужаса остроумное. Но в голову ничего не приходит.

Бо положил руки ей на бедра, провел ладонями вверх по ее телу и притянул ее к себе. Он склонил голову и замер в сантиметре от ее губ, услышав вырвавшийся у нее тихий вздох предвкушения. Его глаза оставались открытыми. Не отрывая от нее взгляда, он чуть склонил голову и коснулся губами ее губ. А потом впился в нее поцелуем.

От нее пахло дождем, на ее губах был ощутим аромат вина. Ее руки ухватились за его плечи, потом поползли вверх, вплелись ему в волосы и сжались в кулаки, когда ее сильное тело прижалось к нему. Бо двигался бездумно. Он слегка повернул ее и прижал спиной к стойке, не прерывая поцелуя.

Рина слегка прикусила его язык зубами, и он почувствовал вкус проступившей крови. А из ее горла вырвался какой-то звук – не то вздох, не то стон. У него все поплыло перед глазами.

Руки не слушались ее, когда она стала вытягивать его рубашку из-за пояса.

– Здорово у тебя получается, – с трудом проговорила Рина.

– Охотно возвращаю комплимент. – Бо скользнул губами по ее шее, потом снова принялся целовать ее лицо. – Я хочу… Давай поднимемся наверх.

Все у нее внутри было открыто, все болело от напряженного ожидания. Запустив руки ему под рубашку, Рина вцепилась пальцами в крепкие, тугие мускулы. Ей хотелось ощутить на себе это мощное тело, его тяжесть, его жар, его страсть.

– Мне нравятся твои полы. Посмотрим, насколько они крепки.

Бо казалось, что он слышит биение собственного сердца – громкий, настойчивый стук. Отстранившись, чтобы сорвать с нее куртку, он понял, что это стучат в дверь.

– Господи! Кого это несет?

– Ты кого-нибудь ждешь?