Огнетушитель дьявола

Жизнь на борту «Магистра» протекала в соответствии с распорядком, формула которого была найдена еще первыми звездоплавателями: восемь часов – сон, шесть часов – активная фаза работы, два часа – обработка результатов, шесть часов – активный отдых, два часа – обязательные адаптационные процедуры, включающие в себя тестирование самочувствия, плавание и прогулки по ландшафтно-парковой зоне корабля. И как всегда, этот распорядок нарушался всеми, кто мог себе позволить заменить отдых работой. Нарушал режим даже начальник экспедиции, стодвадцатилетний патриарх Май Ребров, продолжавший и в свои годы заниматься спортом. Правда, в отличие от подчиненных, предпочитавших отдыхать во время адаптационных процедур, Ребров вообще никогда не отдыхал, если не считать отдыхом время занятий спортом: еще полсотни лет назад он тренировал сборную команду Земли по волейболу, – и время занятий «чистой» наукой: втайне от многих он разрабатывал теорию «отклонений генетического Творящего Поля Вселенной», приводящих к возникновению разума у негуманоидов – существ, облик которых сильно отличался от человеческого.

Нельзя было сказать, что Ребров сторонится своих коллег или смотрит на них свысока, однако он действительно редко общался с ними, и за время полета к звездному шару М19 его лишь однажды видели в компании капитанов спейсеров, все остальное время он находился даже не в рубке управления или в зале визинга головного корабля «Стерегущий», а потом и «Магистра», а у себя в каюте в обществе персонального инка, по мощности почти не уступавшего Пахарю. Это было место его работы и виртуальных бдений в шестимерных пространствах решений, а работал он над тем же, над чем бился оставшийся в Системе Герман Алнис – над дешифровкой «обрывков смысла», то есть отрывочных записей, сохранившихся в памяти компьютера мантоптерского корабля.

Ребров был, конечно, опытнее и мудрее молодого ксенопсихолога, но и у него дело продвигалось медленно, так как информации не хватало, а синтез логического аппарата разумных богомолов требовал многокритериальных надсистемных подходов и просто времени.

И тем не менее именно Май Ребров, опираясь на свою «теорию отклонений», подсказал коллегам исследовательской бригады на борту «Магистра», где следует искать циркониевую звезду. Ровно через три дня после выхода корабля к шаровому скоплению Пахарь отыскал в указанном направлении звезду с параметрами, близкими к тем, которыми описывалась циркониевая звезда, известная земным астрономам. Единственным отклонением, которым можно было пренебречь, оказалось незначительное падение яркости звезды.

Обсудив находку на совещании руководителей экспедиции, Ребров дал команду двигаться к найденной звезде в режиме «мигания» – короткими прыжками, продолжая изучать звезды скопления ради очистки совести: если бы нашлась еще одна циркониевая звезда, пришлось бы обследовать и ее. Однако за сутки «мигания» поиски не увенчались успехом, и когда до звезды осталось всего лишь около сотни световых лет пути, Ребров остановил космолет, чтобы перед последним прыжком систематизировать наблюдения и подготовиться к «атаке неизвестности». Интуиция подсказывала начальнику экспедиции, что их ждет неприятный сюрприз.

Однако сюрприз случился раньше, чем он думал, хотя тоже неприятный.

Как гром с ясного неба прозвучал сигнал тревоги, поданный карго-инком «Магистра», следящим за космосом вокруг спейсера. В кильватере за кораблем обнаружился зеркальный шар диаметром около тысячи километров, копия «теннисного мяча дьявола», оставшегося в Солнечной системе. Он целеустремленно догонял корабль в том же режиме «мигания», то появляясь в пространстве, то исчезая на несколько минут, и должен был настичь сдвоенный транспортный модуль через несколько часов.

Ребров, чье морщинистое лицо не отразило никаких эмоций при этом известии, занял место координатора в рубке «Стерегущего» (она же – рубка «Магистра») и принялся командовать кораблем, лучше всех понимая ситуацию.

Для начала он попробовал проверить реакцию второго «теннисного мяча» при маневрировании корабля.

«Магистр» слегка увеличил скорость и отклонился от цели полета на десять градусов.

«Сферозеркало» послушно повернуло в ту же сторону, срезая угол, или, как говорили специалисты, спрямляя траекторию наведения.

«Магистр» прыгнул в другую сторону в режиме «струны».

«Теннисный мяч» повторил маневр, хотя и немного отстал.

«Магистр» выстрелил в его сторону зонд с ТФ-эмиттером, сворачивающим пространство в двумерное образование, в «топологическую складку континуума».