Огнетушитель дьявола

– Я вам не говорил, хотя собирался… в общем, я не живу с Алей. Катя стала мне…

– Мы понимаем.

– Вы не понимаете, – упрямо мотнул он головой. – Я собираюсь взять ее в жены, если только она согласится. – Кузьма глянул на Катю, явно обескураженную его заявлением. – Ты согласишься?

Катя покраснела, беспомощно посмотрела на Хасида, и тот пришел ей на помощь:

– Согласится, согласится, только не надо торопиться, гнать лошадей, всему свое время. Ты еще сам ни в чем не уверен. Знаете что, дорогие дамы, у меня с собой есть бутылочка шампанского, может быть, хватим по глоточку за встречу? Или за успех безнадежного дела, если хотите. Потом и за меня выпьем, мне уже тридцать стукнуло.

– У тебя же день рождения в январе, – озадаченно посмотрел на друга Кузьма.

Дениз фыркнула. Аларика мягко рассмеялась. За ней засмеялись остальные. Хасид подмигнул Кузьме, сбегал к флейту и принес бутылку «Абрау-Дюрсо». В бунгало отыскались чашки и стаканы, шипучий напиток разлили по разной формы сосудам, чокнулись, Дениз произнесла два слова: «За знакомство!» – посмотрев при этом на Катю, и все отпили по глотку, оценивая вкус вина.

– А теперь предлагаю всем поехать к нам в гости, – сказала Аларика. – Я приготовлю домашний торт, расстегаи, посидим и дождемся деда, Филипп обещал быть сегодня пораньше.

– Нет, бабуля, – нахмурился Кузьма, проведя пальцем по щетине на подбородке. – То есть я не против, но не сегодня. Спасибо вам за то, что примчались меня спасать по просьбе этого типа, однако, на мой взгляд, я не нуждаюсь в спасении…

Он помолчал, опустив глаза, с усилием заставляя себя сделать признание, и продолжил более твердым тоном, глянув на мать, бабушку и Катю:

– Не буду врать, я бы не справился с собой, если бы не вы… ну, или справился бы гораздо медленнее. В общем, простите за слабость. А сейчас оставьте меня одного на часок, мне нужно привести себя в порядок. Обещаю исправиться и никогда вас не разочаровывать.

Женщины переглянулись.

– Ты действительно хочешь побыть один, сынок?—спросила Дениз.

– Да, мама, – выдержал он ее испытывающий взгляд. – Не волнуйся, все будет хорошо.

– Что ж, твоя воля. Пойдем, бабушка? – повернулась она к Аларике. – Он справится. – Дениз пошла к выходу, оглянулась на Катю. – Вы с нами, Катюша?

Катя очнулась, заторопилась к двери, но Кузьма вдруг догнал ее, поцеловал, затем обнял одной рукой, второй притянул к себе мать, проговорил тихо: «Вы так похожи!» – и отпустил. Отступил назад.

– Ждите, я скоро вернусь, и мы побеседуем.

Женщины вышли.

– Я их провожу, – индифферентным тоном сказал Хасид.

Кузьма усмехнулся, но беззлобно, с грустью.

– Дипломат хренов… дал ты мне урок, однако… конечно, проводи и возвращайся. Только бутылку оставь. И не смотри на меня укоризненно, через час я буду как огурчик.

Хасид протянул ему бутылку шампанского, пошел к двери.

– Слушай, – сказал ему в спину Кузьма с какой-то виноватой нерешительностью. – Как ты думаешь…

Хасид оглянулся.

– Как ты думаешь, – продолжал Кузьма, – они подружатся?

Хасид понял, что речь идет о взаимоотношениях матери и Кати. Уверенно ответил:

– Непременно! – И добавил: – Если только объект их обожания будет вести себя умней, чем сегодня.

Безопасник вышел.

Кузьма проводил его задумчивым взглядом, налил в стакан вина, поднес ко рту, но пить не стал. Передумал. Проговорил вслух:

– Интересно, кто сказал: не борись с собой, все равно проиграешь?

Внезапно бугристая, сложенная из крупных камней стена бунгало превратилась в гладкое зеркало, карикатурно отразившее интерьер комнаты и человека в ней. Кузьма вздрогнул, разглядывая свое кривое отражение, потом вдруг по какому-то наитию швырнул в это зеркало стакан с шампанским. Тот беззвучно нырнул в стену, исчез, по зеркальной поверхности пробежала волна блеска, словно круговая волна по воде, и тотчас же изображение Ромашина обрело самостоятельность, шагнуло вперед… и вышло в комнату со стаканом в руке!

– Привет, – сказал совершенно реальный с виду, живой Ромашин-два. – Что это ты посудой бросаешься? Да еще с вином. – Он отпил глоток, прищелкнул языком. – Отличное шампанское!

– «Абрау-Дюрсо», – выговорил Кузьма пересохшими губами, настраивая себя на всякий случай на военные действия. – Кто вы?

– Кузьма Ромашин, – с улыбкой ответил незнакомец. – Ну, или, если быть точным, твой двойник.

– Откуда?

– Оттуда, – кивнул на «зеркало» Ромашин-два. – Мы долго искали момент встречи, пока ты сам не помог нам.

– Кто это – мы?

– Скажем, ваши далекие потомки. Из будущего.

– Наблюдатель?

– Наблюдатель – не совсем удачное название феномена «зеркал», но в общем-то, нас действительно можно назвать наблюдателями. Хотя наша цель в другом.

– В чем? В гашении звезд, уничтожении цивилизаций?

– Конечно, нет. Мы хотим только заставить вас, наших предков, действовать разумнее, осторожнее, ответственнее. Уничтожение цивилизации означало бы для нас уничтожение самих себя. Это цель того, кого вы называете Дьяволом. Хотя в каком-то смысле он тоже ваш потомок.

– Ты хочешь сказать, что Наблюдатель и Дьявол – братья?!