Огнетушитель для дракона

Я умер, расплавив дверь толщиной с пядь. И светящаяся сфера Горыхрыча ворвалась в подвал, чуть задержавшись над огненной лужицей металла.

Я-модуль ждал Хроса, уперев лапы в мохнатые бока, чуть расставив крепкие ноги. Ветер трепал волнистые рыже-бурые космы. Наверное, так предок Велес встречал свою смерть под стрелой Перуна, чтобы снова возродиться и возродить хранимую им землю – ещё сильнее, ещё обильнее. Потому ему и кланялись люди, моля о здоровье скота и богатстве. Он был страшен, мой предок. Но щедр и милосерден к слабым.

Хрос опустился на грунтовую дорогу рядом со мной – двуногим двухсаженным существом, каким я теперь казался всем, даже драконам.

– Мне докладывали, ты погиб и брошен в болото, Змей Горыхрыч. А я вижу, ты и не думал умирать.

Вот это да. Меня приняли за деда! На такое счастье я и не надеялся. Так, мелькнула мыслишка, когда я Йагу в лес отправлял. Рассчитывал, что драконы не сразу разберутся с иноформами йети – они присущи только потомкам Велеса. И никто даже предположить не может, что бездарный мимикретин Гор… Так. Забыли.

– Не думал? – рыкнул я. – Мало стереть в пыль потомка Велеса. Мы живучи.

– Что ж ты не бежишь по-привычке, Змей Горыхрыч? – насмешливо спросил царевич, первым не выдержав гнетущей паузы. – Все драконы считают тебя ничтожным трусом, предавшим интересы племени ради вольной жизни.

– Не такая уж она и вольная, твоё высочество, – ответил я, ловко подражая интонациям Горыхрыча. В конце-концов, сейчас у меня точно такое же горло, как у него. – И не тебе меня упрекать. Не откажись я от царства во время оно, не было бы на тебе сейчас короны царевича.

Хрос вспыхнул.

– Предатель! Ты похитил мою сестру и ещё смеешь языком болтать?

– Мы случайно с ней встретились, царевич. Девочка была напугана предстоящим замужеством.

– Лжец! Чего ей пугаться? Несметных сокровищ гималайских нагов?

Я пожал плечами. Увы, не такими могучими, как в древности, когда я… Осторожно, Гор. Не надо так сильно входить в роль – можешь не выйти до скончания веков.

Два дракона прижали Ларику и погнали к нам. Царевна ещё слишком юна, чтобы соперничать с… Великий Ме! Да это же мой наставник Юй!

Третьего дракона я не знал. Кто-то из местных, с регалиями Старшего в тройке.

Обессилев, истерзанная молниями не щадивших её драконов, Ларика упала на грунт.

– А ты у сестры спроси, сын Ррамона, – презрительно сказал я, взбешённый бесцеремонностью драконов. – Я, Змей Горыхрыч, никогда не лгу. Не похищал я драконицу.

Я произнёс это как можно громче, чтобы Ларика в панике не спутала карты. Но умница царевна всё поняла сразу:

– Братец, за что ты его-то? Не виновен дед Змей! Или ты не понял, почему я сбежала?

– Молчи, сестра. Тебя отец будет допрашивать.

– С какой стати мне молчать? Да вон и Юй подтвердит – он же мне и сказал о том, за кого хочет выдать меня отец. За мёртвого дракона Лу! В жертву принести в ритуале смерти! – выкрикнула она. – Сам бежать посоветовал и сам же меня ловит!

Третий дракон, круживший в небе, побледнел, подлетел ближе, но царевич швырнул в него плазмоид, и дозорный, поперхнувшись приказом, отправился к горевшему зданию выполнять.

За спиной сплющенной сферы Хроса, висевшего, не касаясь полотна дороги, показалась цепочка мигающих огнями машин. Впереди ехали милицейские, позади – красные и довольно крупные. По телевизору я видел такие – люди называют их «пожарными».

Царевич отвлёкся, выпустил пучок ослепительного света на человеческую технику. Машины неподвижно замерли, продолжая, впрочем, выть сиренами и мигать фарами. Ни один человек их не покинул.

– Именем и по повелению царя Гадунова объявляю! – заторопился Хрос. – За преступления против державы, царя и его семьи дракон Змей, сын Горыхра, потомок праотца Велеса приговаривается к смерти.

Ларика закричала, рванулась к Хросу. Наставник Юй опутал её сетью молний.

– Не надо, Ларика! – приказал я, как непререкаемо умел дед, и она затихла.

Из сферы Хроса метнулась чёрная стрела. Пронзила мне сердце. Моё тело приняло меч, созданный из метеоритного железа, скованный в горниле дракона, обладавшего чарской силой, и умерло. Плазменный дождь из глоток драконов, испаривший останки, показался мне уже излишним.

Мои клыки вгрызлись в древесный ствол, чтобы из пасти не вырвалось ни стона. Меня трясло. Я едва успел отсечь второго погибшего модуля.

Йага обняла меня, погладила по голове, и боль приутихла.

Шатун уже пришёл в себя. Он лежал, облепленный листьями, как зелёная мумия – живого места на нём не осталось после встречи с бандитами.

– Что там, Гор? – шепнул он, шевельнув прилепленным к губам листком.

– Я потерял уже половину себя. Но, как видишь, жив ещё. Пойду-ка я к Хросу, попробую вытащить Ларику.

– Ты рискуешь.

– Я не успел ему объяснить. Он должен понять. Он был в детстве моим другом.

Йага вздохнула:

– Это было давно, Горушка. С тех пор он сильно изменился.

Девушка Аня проснулась, и я заметил, как она тихонько пощипывает себя за руку. Точно, она же видела обритого деда. А я-модуль – волосатый и без одежды. Большой говорящий орангутанг.