Огневица

– Смотри не балуй. Конюших не кусай, захочешь зубы поточить – точи о бревно. Будешь хорошо себя вести – куплю тебе окорок.

Худенький мальчишка, ходящий за лошадьми, отшатнулся, услышав наказ дейваса, но Марий убедил его, что Стрыга, несмотря на кличку и любовь к мясному, людей не ест. Так… надкусывает иногда.

Впрочем, последние слова он добавил мысленно.

Марий кивнул подпирающему стену вышибале, удостоился неохотного приветственного кивка и оценивающего взгляда и наконец окунулся в долгожданную прохладу, пропахшую солодом, хлебом и теплым духом специй. Переливчато звякнул ловец ветра, потревоженный сквозняком.

– Перкунасова борода! А я уж было решил, что глаза меня обманывают. Так и сказал себе: «Слад, ты постарел или выпил слишком много пива, раз видишь то, чего быть никак не может». Никогда так не радовался своей ошибке. Сам пан Болотник решил заглянуть в наше захолустье! Какими судьбами, о вельможный?

Слад Пивовар, хозяин «Золотой ладьи», спешащий навстречу дейвасу, был таким же дородным, как его вышибала. Вдобавок солидности ему добавляла густая борода соломенного цвета, сейчас заботливо заплетенная в две косицы на манер северного народа караалов. Поговаривали, что Пивовар, получивший второе именование уже в зрелом возрасте, пришел из-за Белых гор, босой, грязный и заросший волосами до самых глаз. Прибился к храму Сауле, где его отмыли, подлечили и дали имя Слад за то, что он мог поладить с кем угодно. Так и жил приблудыш при храме, помогая жрицам по хозяйству. А так как парень он был видный, то сошелся с одной из них, и стали молодые вместе жить.

И вот однажды на ежегодной ярмарке он пришел в торговые ряды и выставил на скамеечке жбан пива, предлагая всем по ковшику всего за одну железную чешуйку. Поначалу Слада обходили стороной, не доверяя хоть и мирному, а все же чужаку. Но жара и безветрие сделали свое дело: один за другим потянулись люди за питьем. Вот только едва попробовав, теряли дар речи – до того оказалось пиво хорошо!

Слух о сказочном пивоваре быстро разошелся по всему Беловодью, и со всех его краев стали стекаться любопытствующие, желающие попробовать дивный напиток, а то и секрет разузнать. Так и разбогател Слад, получивший второе именование Пивовар. Отстроил корчму и только было собрался дать ей имя, как случилось горе: его возлюбленная заболела неизвестной хворью и всего за несколько дней сгорела от лихорадки, которая позже прокатилась по Каменке, собирая дань из людских жизней.

Откуда пришла болезнь, никто не знал. Но вся Каменка в едином порыве встала на защиту своих жителей.

Слад день и ночь вместе с другими, кто мог стоять на ногах, обходил дома с заболевшими, кормил и обтирал их, помогал по хозяйству поддерживал как умел. Он отдал свою новенькую корчму под приют для тех, за кем присмотр требовался днем и ночью. Слад говорил, что делает это в память о погибшей жене. Позже, когда все закончилось, из корчмы сделали Болезный дом – место, где людей лечили знахари, а позже и возвратившиеся в Беловодье лаумы. В Болезном доме любой мог попросить о помощи. А Сладу всем городом отстроили новую корчму, которую он назвал «Золотой ладьей» – потому что его возлюбленная была родом с побережья Золотого моря.

Именно там, в охваченной болезнью Каменке, и познакомились Марий Болотник и Слад Пивовар. Марий привел дейвасов, чтобы защитить ослабевший город от навий, сползающихся на запах смерти.

– Заткнись, Слад, – беззлобно отозвался Марий, опускаясь за облюбованный стол. Пивовар не спрашивая грохнул перед дейвасом две кружки с горячим сбитнем на травах и тарелку чесночных сухарей. Махнул рукой выглянувшей из подсобки краснощекой девахе, придвинул к себе одну кружку и с шумом отхлебнул. Закусил сухариком, разглядывая Мария и подмечая темные круги вокруг глаз, свалявшиеся волосы и небрежно застегнутую куртку. Не переставая жевать, толкнул к дейвасу вторую кружку. Болотник покосился на питье, вздохнул, но все же пригубил терпко пахнущую жидкость темно-янтарного цвета. И с удивлением понял, что гнет событий последних дней и усталость от долгой дороги отступили, давая хоть ненадолго расправить плечи.

– Так-то лучше, – довольно кивнул Слад и откинулся на спинку лавки, положив на нее одну руку. – Ну, рассказывай, зачем пожаловал.

– Ты не рад меня видеть? – глянул поверх кружки Марий.

– Рад, клянусь бородой Перкунаса! Только ты в последний раз заявлялся чуть не с полгода назад, пробыл два дня и исчез, ровно туман поутру, – ни ответа ни привета. Думаешь, поверю, что сейчас без нужды прикатил? У тебя там дела государственной важности, колдуны без присмотра бегают, князь опять же…

На лице Мария резче выступили скулы. Слад понятливо хмыкнул и уперся локтями в стол, наклоняясь к дейвасу.

– Как он?

Болотник коротко вздохнул.

– Выпроводил меня перевести дух, а сам того и гляди в тень превратится. Мало нам было проблем, еще и эти морокуновы пожары добавились…

– Н-да уж, – Слад покачал головой. – Не хотел бы я быть на его месте. А вот на своем – хотел! Так ты, значит, отдыхать приехал?

– Ну, как сказать…