Огни города

Одинцов попрощался, и Маргарита отключила телефон, пытаясь вспомнить, на чем остановилась, рассказывая про Московский проспект. Она кинула взгляд на итальянскую пару, но они были так заняты своими делами, что гид отвернулась и стала смотреть в окно. До гостинцы оставалось не больше пяти минут.

1-я часть

Опасаясь поскользнуться в потёмках, Маргарита Сергеевна пробиралась от остановки общественного транспорта в глубь жилого квартала. Детский дом был хорошо запрятан между типовыми хрущевскими пятиэтажками, в узких дворах которых, жильцы парковали свои машины так, что ни одна единица уборочной техники протиснуться между ними не могла.

Вход на территорию детского дома был подсвечен фонарём. Чуть в стороне у ограды стояла машина СК с работающим двигателем. Маргарита Сергеевна постучала в окошко и спросила, где она может найти следователя Одинцова. Тут же на крыльце показался сам Олег Вячеславович. Он лично пошёл открыть ворота Маргарите Сергеевне.

– Извините, что вытащил Вас в такую рань, – следователь не спешил вернуться в здание, видимо, хотел поговорить на улице. – Должен Вас предупредить, работаем совместно с комиссией по делам несовершеннолетних. Вопрос очень тонкий. Александра Игнатьева, 13 лет, – Одинцов достал фото девочки, сделанное на белом фоне, видимо, для документов, и показал Маргарите Сергеевне. – Усыновление оформлено иностранцами. Пропала накануне отъезда из России. Последний раз её видели позавчера вечером. Но обратилась директор в полицию только вчера днём. На выходных воспитателей мало. Сначала отсутствия не заметили, потом – надеялись, что вернется.

– Подождите, – потрясла головой Маргарита Сергеевна, отрывая взгляд от фотографии, – я не поняла, за девочку в день пропажи, кто отвечал: воспитатели или родители?

– В этом и есть соль дела, – перехватил поудобнее свою папку Одинцов. – Родители, будем называть их так, могут забрать ребенка через 10 дней после постановления суда об усыновлении. Так вот сегодня как раз тот день. К девяти сюда приедут итальянцы-усыновители. Они ещё ни о чём не знают. Поговорим с ними. А потом будем поднимать всех, включая волонтёров. Первые 24 часа, в которые вероятность найти девочку живой была самая высокая, мы упустили. Дальше, с каждым часом её шансы на выживание уменьшаются.

Только теперь, закончив говорить, Одинцов открыл дверь детского дома, пропуская Маргариту Сергеевну вперёд.

– До приезда иностранцев я собираюсь ещё раз переговорить с сотрудниками детдома. Думаю, Вам будет полезно присутствовать, чтобы лучше войти в курс дела, – пояснил следователь, указывая Маргарите Сергеевне путь по коридору.

Они остановились возле двери с табличкой «Зосимова Галина Викторовна, директор».

Дети, которых под усиленным надзором отправляли в школу, перешептывались, поглядывая на происходящее.

Одинцов постучал в дверь:

– Галина Викторовна, – заглянул в кабинет следователь, – можно к Вам?

В этот раз он вошёл первым и на всякий случай ещё раз назвал своё имя и должность.

– Мы с вами вчера уже общались, – напомнил Одинцов. – Сегодня со мной коллега, привлеченный сотрудник Следственного комитета, Степанова Маргарита Сергеевна. Она будет переводить для семьи Бьянки.

Маргарита Сергеевна улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Протягивать и пожимать руку ей показалось неуместным. Хозяйка кабинета указала на стулья, стоявшие у стеночки. Одинцов переставил стулья так, чтобы они с Маргаритой Сергеевной могли усесться напротив директрисы.

– Итак, дело мы возбудили. Показания дежурных воспитателей и охранника я читал. Кое-какие детали мы с вами обсудили по телефону, – открыл папочку следователь. – Может быть есть что-то, что неудобно было говорить по телефону? Какие-то подробности, которые вы упустили? – Одинцов пристально смотрел на женщину на другой стороне стола.

– Не понимаю, о чём Вы, – с вызовом ответила Зосимова.

– Я задам вопрос прямо, – не отрывая взгляда от директрисы пояснил следователь. – Может быть Александра на самом деле не хотела ехать с новыми родителями?

– Да что вы?! – Галина Викторовна хмыкнула, вздохнула и покачала головой. – Вы, Олег, извините, не запомнила, как Вас по отчеству?..

– Вячеславович, – подсказал Одинцов.

– Так вот, Олег Вячеславович, – директриса Зосимова уже справилась с охватившим её в первый момент шоком от заданного вопроса, – далеки Вы от знания жизни детей-сирот. Сами-то в полной семье росли?

– А мы, Галина Викторовна, сейчас не обо мне, – поправил её Одинцов. – Так что будьте любезны ответить.

– Хотела она ехать. Только об этом и мечтала, – тон директрисы сменился на более уступчивый. – Не верите? А я вам покажу. Дети же с десяти лет письменное согласие дают. У меня копия есть, – слегка трясущимися руками с хорошим маникюром Галина Викторовна открыла синий файлик и протянула Одинцову, испещрённый детским почерком листок.

– Хорошо, – следователь положил листок в папку, не уделив ему никакого внимания. – А ещё у Вас наверняка есть досье на родителей. Могу я попросить копию?

– Это личные данные, – возразила женщина.