Огни города

– Расследование о пропаже ребенка ведет Следственный комитет РФ. Я могу получить эти данные в суде, который принимал решение об усыновлении, но будет быстрее и проще, если Вы будете сотрудничать со следствием и передадите досье сейчас.

Нехотя директриса протянула подколотые страницы.

– Вы могли бы напомнить, с кем ваши подопечные общаются помимо школы? – как ни в чем не бывало спросил Одинцов, пробегая глазами, полученные биографии.

– Только с персоналом: воспитатели и нянечки. Тут же ещё выходные были – ни школы, ни кружков, – директриса снова вздохнула. – Понимаете, мы же их даже за территорию не выпускаем? Их сопровождать нужно, а у нас и так воспитатели по полторы смены работают… Да, зачем Вы у меня всё это спрашиваете. Я же ещё вчера Вам сказала, кого надо проверить… – женщина картинно всплеснула руками и отвернулась.

Маргарита Сергеевна вопросительно посмотрела на Одинцова.

– Галина Викторовна не любит об этом упоминать, но у Александры Игнатьевой есть установленная биологическая мать, – пояснил следователь. – Поэтому Галина Викторовна предполагает, что эта женщина причастна к пропаже ребенка.

– Не причастна, а выкрала девочку, – вставила директриса.

– Галина Викторовна, я бы на вашем месте был с обвинениями поосторожнее, – предупредил Одинцов. – Это Вы скрыли от четы Бьянки факт того, что биологическая мать, хоть и не имеющая никаких прав, всё же интересовалась ребенком. В том числе Вы не упомянули об этом в суде во время оформления практики удочерения. А, если бы вы рассказали девочке о матери, возможно, она бы приняла другое решение.

– Как Вы не понимаете? Это же на благо ребенка! – последовал железный аргумент директрисы.

– Я как раз всё прекрасно понимаю, – заверил её следователь. – И сначала Вы меня убеждали в том, что Наталья девочку никогда не видела. А потом стали говорить будто она её выкрала. Выглядит это так, будто ребенок, находившийся под Вашей опекой пропал и Вы ищете, на кого бы свалить вину.

Кресло под директором скрипнуло и отъехало назад, обещая, что сейчас разразится буря. Но, в дверь постучали, и в кабинет заглянул инспектор по делам несовершеннолетних:

– С вашего позволения мы осмотрим комнату и зададим несколько вопросов соседке Саши.

Маргарита Сергеевна не знала, к кому обращался инспектор, но и следователь, и директриса одновременно поднялись со своих мест.

– Мы ещё вернемся к этому разговору, – пообещал Одинцов, покидая кабинет.

Комната девочек была небольшой и очень аккуратной. Две заправленные кровати. Тумбочки, на которых сверху ничего не лежало. Две одинаковые одноместные парты с индивидуальными лампами. Книжные полки с ровно расставленными учебниками.

– Света, – обратился к девочке инспектор Антон Юрьевич, – я тебе уже говорил, что из-за пропажи Саши к вам приехали люди из Следственного комитета. Это следователь Олег Вячеславович Одинцов. Он ищет Сашу и задаст тебе несколько вопросов.

Девочка, сидящая за одноместной партой, кивнула.

– Олег Вячеславович, начинайте, – предложил инспектор.

– Света, начну с простого вопроса, – Одинцов присел за пустующую парту, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой, – может быть тебе его задавали, но я все равно спрошу: ты знаешь, где Саша?

Девочка смотрела на следователя широко раскрытыми серыми глазами. За её спиной стояли директриса, Маргарита Сергеевна и Антон Юрьевич. Света отрицательно покачала головой.

– Ладно, – Одинцов был как будто разочарован ответом, будто ожидал, что вот он спросит, и ситуация тут же разрешится. – А ты не знаешь, куда или с кем она могла пойти?

Девочка снова отрицательно покачала головой.

– Как же так? – нахмурился Одинцов. – Вы же подружки, живете в одной комнате. Ты же заметила в субботу, что она ушла?

Тут девочка заговорила: