Огни Юга

— Вот именно. Она меня сегодня не замечает, потому что я отказался прийти с женщиной. Теперь могу сказать, что пришел с тобой.

Алекса была рада поболтать с ним. Он умел поддержать компанию и любезно сопроводил ее к столу. Потом ушел на свое место, которое находилось в противоположном углу шатра. Саванна тоже сидела отдельно. Но прежде чем уйти, Генри шутливо предупредил Алексу, что нынче вечером здесь ожидается множество знаменитостей: будут, вполне вероятно, президент, королева английская и, разумеется, папа римский. Генри остался таким же забавным шутником, как в детстве, и Алекса всегда любила его, впрочем, так же как и Трэвиса. Но Трэвис в отличие от младшего брата был гораздо более спокойным ребенком.

За столом Алексы сидели очень приятные люди — четыре пожилые супружеские пары, примерно ровесники ее матери, а рядом с ней католический священник, оказавшийся весьма интересным собеседником. Однако вопреки надеждам ее матери прекрасного принца Алекса здесь сегодня едва ли встретит. Но она этого и не ждала.

Несколько раз в течение вечера к ней подходил Генри. Время от времени мелькали вдалеке Саванна и Тернер, а когда после ужина начались танцы, Генри повел ее танцевать. Весь прием по случаю бракосочетания проходил в шатре невероятных размеров.

— Как ты думаешь, они купили его на деревенской ярмарке? — спросил Генри, когда они начали танцевать, и Алекса усмехнулась. Шатер, казалось, соорудили из десяти тысяч миль белого атласа.

Алекса и Генри станцевали два танца, потом их заметил Том и отобрал ее у сына. Музыканты только что заиграли фокстрот, и он умело повел ее в танце. Танцуя, Алекса испытала странное чувство, но решила не обращать на это внимания. Они сделали крутой поворот и налетели на мужчину, который пробирался через толпу танцующих, видимо, направляясь к бару. Том сначала не обратил на него внимания, потом узнал. Он держал Алексу за руку и потянул за собой, не желая отпускать ее. Алекса как будто уже где-то видела этого человека, но понятия не имела, кто он. Высокий, с манерами джентльмена, виски тронуты сединой, на вид ему около пятидесяти лет. Мужчина улыбнулся, увидев Тома; улыбка его стала еще шире, когда он увидел Алексу.

— Что вы здесь делаете? — с улыбкой спросил незнакомец, вероятно, с кем-то ее спутавший. Она надеялась, что не с Луизой.

— Простите?

— В прошлом месяце я часто видел вас в новостях по телевизору. Вы выиграли очень трудное дело, советник. Примите мои поздравления! — сказал он. Смущенная и польщенная, она удивилась, что он узнал ее здесь. Правда, Алексу сначала встревожило, что его одобрительная улыбка и похвала относятся скорее к ее декольте, чем к интеллекту. Но все было не так плохо.

И тут Том представил их друг другу. Пришел ее черед удивляться.

— Сенатор Эдвард Болдуин, — официально представил его Том, и Алекса поняла, почему лицо мужчины показалось ей знакомым. Это был сенатор от Южной Каролины, и говорил он, как почти все здесь, с чарлстонским южным акцентом.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, сенатор. — Алекса улыбнулась.

Они обменялись рукопожатием, сенатор кивнул и направился в бар, а Алекса с Томом продолжили танец, разговаривая о том, какая красивая получилась свадьба. Должно быть, это торжество обошлось родителям Скарлетт в миллион долларов, но чего не сделаешь для единственной дочери. Алексе нравилась скромность Скарлетт и ее желание работать медицинской сестрой, а через несколько лет обзавестись детьми.

В невесте Трэвиса не было ничего показного или претенциозного. Алекса это одобряла, Том тоже. Луизу потряс размах свадьбы. Предварительный ужин прошел гладко, и она постаралась сделать все возможное, чтобы родители невесты не смогли ее переплюнуть, но такого все-таки не ожидала.

Том станцевал с Алексой еще танец — медленный вальс в честь старшего поколения, который напомнил ей об их свадьбе в Нью-Йорке. Потом он отвел ее за стол. При таком шуме невозможно было вести серьезный разговор, и это радовало Алексу. Во взгляде Тома появилась тоска, он уже выпил слишком много шампанского. Алекса поблагодарила его за танцы и продолжила разговор со священником.

Два часа спустя, когда она собиралась незаметно вернуться к себе в отель, неожиданно появился сенатор Болдуин и уселся на стул, с которого только что поднялся священник.

— Здесь кто-нибудь сидит? — озабоченно спросил он.

— Только папа римский, — небрежным тоном сказала Алекса, и сенатор громко рассмеялся. — По словам моего пасынка, папа собирался быть здесь, но это оказался всего лишь священник из местной церкви. Он ушел.

— Я как завороженный следил за вашим делом, — вернулся сенатор к прежнему разговору. — Как вам удалось не позволить федералам забрать его у вас, несмотря на то что было затронуто столько штатов?