Огни на болоте

Тогда он впервые увидел солнечный свет — резкий, неприятный, совсем не похожий на ласковые отблески огня. Потом глаза научились привыкать к свету, а тогда… тогда он ослеп. Только спустя долгое время увидел огромный зал, залитый бело-желтым светом, весь сверкающий: золотом на блюдах и рамах картин, драгоценными камнями на головных уборах и сталью на мечах и доспехах стражников. А еще остро блестели начищенные латы стоящего на коленях человечка, от которого пахло кровью и усталостью. Но запах счастья почти заглушал эти запахи. Почти, но не совсем.

Держащий его человек закусил губу, когда он завертелся, пытаясь рассмотреть побольше. Он чувствовал, что человеку больно, и наслаждался этой болью. А еще теплом, которого было так много в этом зале…

— …вот награда тебе, герой, — сказал другой человек, самый величественный из всех. На его короне было больше всего камней, и они сверкали, как огонь, как яркие раскосые глаза человека. — Величайший дар…

А вот человечек так не считал: его лицо осталось неподвижно-радостным, но улыбка застыла, а в запахе появились нотки ужаса. Не уже известного чуть брезгливого страха, иного гораздо более глубокого.

Он зашипел, когда слуга протянул его человечку, и заставил. Человек даже не вскрикнул, зато на сознание обрушился такой знакомый леденящий удар. Мысли померкли, а очнулся он уже на руках человечка. Повернув голову, увидел Того, Кто Учил. Тот смотрел на него с гневом и чем-то странным… незнакомым. На него еще никто никогда так не смотрел. Но это была не ненависть, даже не злость или досада. Что-то совсем другое…

Всегда подчиняйся.

Он ответил Тому, Кто Учил ненавидящим взглядом. Тот вздрогнул и опустил глаза.

Сидеть на руках у человечка было неудобно и неприятно. Холодное железо быстро нагрелось, но мягче не стало. К тому же человечек не знал, как нужно держать его правильно, и тело быстро затекло.

— Повинуюсь, мой император. Но это же…

— Да. Это — Мой дар тебе.

Голос человека был не слишком приятным — грубоватым и насмешливым. Вызывающим инстинктивную ненависть. Хотя ненависть вызывали все, а этот человек и этот человечек, от которого пахло кровью, страхом и растерянностью — особенно.

Человек посмотрел ему в глаза. Вопреки ожиданиям, в них не было ни обычной усталости, ни не менее обычной злобы, как смотрели все слуги и Тот, Кто Учил. Похоже, эти блестящие голубые глаза вообще не умели злиться.

— Его зовут…

…Нет, забылось. Ну как можно забыть собственное имя? Как можно забыть все?!

Холодно. Зато и веревок уже не чувствуется — огрубевшая кожа не чувствует вообще ничего.

И снова…

"Где ты?!"

* * *

Глард вскочил, ошалело мотая головой. Что его выдернуло из липкого кошмара, он не понял. Знал только, что услышал чей-то крик.

Болото молчало. Похоже, крик слышал он один — все остальные еще спали и просыпаться явно не собирались. Стоял самый темный час, и туман казался абсолютно черным, словно они погрузились в чернильницу. Гларда окружала давящая, невозможная для обычного болота тишина. Не пели птицы, не жужжали мошки, не переговаривались мелкие болотные зверюшки… Даже ветер не шумел. Глард дернулся, под его башмаком хлюпнула грязь — и это был единственный звук, который разнесся вокруг подобно выстрелу из пушки.

— Ты чего шумишь? Болото перебудить хочешь?

Глард обернулся. Шиорка мрачно кивнул ему и кивком показал на спящих сослуживцев.

— Вишь, храпят как боровы… Д-деревня! А энтот наемник и того хуже!

— Ничего не слышал?

— А, тоже услыхал… — Шиорка усмехнулся и бросил в костер горсть мха. Несмотря на то, что мох был мокрым и грязным, странный зеленоватый огонь накинулся на него жадно, сожрав мгновенно и без дыма. — Это монстр буянит. Взял моду мыслями общаться!

Глард не стал спрашивать, откуда великану это известно. Он уже привык, что этот питон имеет свои, довольно многочисленные, тайны. Вместо этого он, поняв, что уже не заснет, сел у костра и задумчиво уставился в зеленое пламя.

— Похоже на болотные огоньки, верно? — лениво спросил Шиорка.

— Я никогда их не видел. — Глард пожал плечами.

— А ты оглянись.

Повернувшись, он действительно увидел два светящихся шара, словно танцующих в воздухе. Шары были размером с кулак и имели мертвенно-зеленоватый оттенок. Глард невольно поежился: уж очень эти огоньки походили на глаза того призрачного волка.

— Красиво… — протянул великан, глядя на них. — Прям посмотришь — и сердце радуется. А ты как думаешь, предатель?

— Думаю, что они могут привлечь к нам непрошеных гостей. И разговоры тоже.

Шиорка хмыкнул.

— Не боись! Огоньков везде много, а шум… Да кто здесь на уши полагается?! Ни хрена не услышишь ведь. — Громила сплюнул. — Не, предатель, на уши надежды нет. Глубже надо смотреть, глубже. Туман, он всегда свое подскажет…

Глард посмотрел в ту сторону, где должен был встать стоянкой отряд с чудовищем.

— А они чего к нам не подошли? Вместе было бы удобней защищаться, и безопасней получилось бы.

— Зверюга не дала, — пожал плечами Шиорка. — Говорили, как двинутся — она бьется, как сбрендившая, рычит, кусаться пробует… Не надо, говорят. А я думаю — если не хотят, то чего навязываться-то?