Огни на Эльбе

– Лили, но я люблю тебя! Неужели, ты готова так запросто все разрушить – наш дом, наше общее будущее. Неужели все это ничего для тебя не значит?

Лили, подавляя дрожь, медленно вынимала из корзины покупки. В ответ на его упреки она лишь покачала головой.

– Ты не понимаешь, Генри. И никогда не понимал.

В два прыжка он оказался рядом с ней и грубо схватил ее за плечи.

– Тогда объясни мне! – По его глазам она видела, как трудно ему было держать себя в руках. – Объясни. Видит Бог, я в самом деле не понимаю.

– Отпусти меня! – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но вместо этого он грубо ее встряхнул.

– Убери от нее руки. Сейчас же.

Генри обернулся.

В дверном проеме стоял Йо. Он казался убийственно спокойным – только карие глаза потемнели от гнева. На мгновение опешив, Генри смотрел на него, раскрыв рот.

– Ты? – прошептал он затем.

Йо не ответил, только смотрел на него выжидающе.

Генри между тем рассмеялся, вытирая лоб рукой. Это был отчаянный, недоверчивый смех.

– Этого не может быть! – сказал он, переводя взгляд на Лили. – И все это время?.. – Он вдруг осклабился, и девушка испуганно дернулась. – Ты изменяла мне с ним с самого начала?

– Не с самого начала, – тихо ответила она. – Но долго.

Генри кивнул, помедлив, словно до него, наконец, дошло, что она все это время пыталась ему сказать.

– А теперь уходи подобру-поздорову. – Йо медленно надвигался на него.

– Или что? – с вызовом бросил Генри, поворачиваясь к нему и сверкая глазами.

– Или я спущу тебя с лестницы, – спокойно ответил Йо.

Какое-то время Генри колебался. Его поза выдавала неуверенность. Но в следующее мгновение он вдруг бросился на Йо, однако тот успел увернуться, и Генри пролетел мимо.

– Сукин сын! – прошипел Генри, и схватил Йо за воротник.

Йо не шелохнулся – только на скулах выступили желваки.

– Приятель, убери руки, или я проломлю тебе голову! – сказал он так тихо, что Лили едва расслышала.

Генри, казалось, боролся с собой. Он был выше Йо, но тот был крепче и явно сильнее благодаря работе в доках. Лили переводила взгляд с одного на другого. Сердце бешено колотилось в груди, и, чтобы не упасть, ей пришлось уцепиться за край стола. Если Йо ранит Генри, ему не избежать тюрьмы.

– Отпусти его, Йо! – испуганно крикнула она.

Йо только кивнул.

– Если он уйдет прямо сейчас, я не стану его задерживать.

Генри все еще угрожающе сжимал воротник рубашки Йо, занеся руку для удара. Его глаза сверкали. Но затем, словно опомнившись, он вдруг отпустил соперника и поправил свой пиджак, слегка съехавший набок.

С непроницаемым выражением лица он повернулся к Лили.

– Ты горько об этом пожалеешь, – процедил он, и, – в отличие от прощальных слов Франца, – это прозвучало не столько как угроза, сколько как утверждение.

Затем, повернувшись на каблуках, Генри выбежал из квартиры и громко хлопнул дверью.

Какое-то время Лили и Йо молчали, прислушиваясь к его торопливым шагам на лестнице. А когда шаги, наконец, стихли, Лили медленно выдохнула:

– Ушел!

Девушку по-прежнему била дрожь.

– Да, – ответил Йо, с беспокойством глядя на нее. – И что-то мне подсказывает, что больше он сюда не вернется.

Сказав это, он подошел к ней и взял ее на руки.

Глава 2

Денежные заботы не оставляли Лили ни на минуту. Уходя из родительского дома, она взяла с собой три бабушкиных платья и одно из них успела продать. Заплатили ей хорошо, но расходы на арендную плату, продукты и мебель грозили в скором времени поглотить всю сумму. Хотя предыдущие жильцы оставили ей стол и кровать, крошечная кухонька была практически пуста. Поэтому первым делом Лили купила кое-какие предметы домашнего обихода, которые, по словам Эммы и Альмы, могли понадобиться ей в ближайшее время. А затем два простеньких платья, корсаж на шнуровке, пару невзрачных сапог, мыло, белье и зубной порошок. На другие средства гигиены и тем более на косметику она предпочла не тратиться. Все равно подходящих условий для совершения туалета в ее новом доме не было – даже освежаться здесь приходилось при помощи тряпки, склонившись над миской с водой. Ни пудры, ни духов.

После всех этих покупок у Лили осталась только половина вырученных за платье денег. Она старательно экономила, потому что не знала, как будет держаться на плаву, когда закончатся сбережения. Конечно, у нее еще были серьги, которые Генри подарил ей на день рождения. Но она держала их в маленькой коробочке под половицей на случай крайней нужды. Чтобы следить за тратами, она взяла привычку каждый вечер пересчитывать свои деньги до последней копейки. Все расчеты она старательно вносила в соответствующую колонку записной книжки. К несчастью, колонка с доходами так и оставалась пустой.