Огни Новороссийска

Сергей Борзенко ОГНИ НОВОРОССИЙСКА Повести, рассказы, очерки

ПРЕДИСЛОВИЕ

Серия книг библиотеки «Подвиг» — литературно-художественной летописи героизма советских людей в годы Великой Отечественной войны — пополняется однотомником публицистических произведений Сергея Александровича Борзенко «Огни Новороссийска».

Войну, боевые действия крупных соединений и тактических подразделений, духовный мир бойцов и командиров Сергей Борзенко выписывает реальными красками, в строгой последовательности событий Отечественной войны, суровость которой испытал на себе во многих сражениях. Он непосредственный участник вооруженной борьбы с гитлеровскими войсками с июня 1941 года по май 1945 года.

На стол читателя ложится книга, каждая страница, каждая строка которой и сейчас, спустя тридцать лет после окончания войны, дышит огнем боевых сражений на южном фронте, на Кубани, на Карпатах, в Румынии, затем в Польше и в Берлине. Это дыхание ощущается в авторском взгляде на багряное небо горького лета 1941 года, в кладке фраз о конногвардейцах, в энергии слов, добытых в боях за аванпосты перед кавказскими горами, в ритме повествования о преодолении смерти и о пехоте за облаками, в нежных раздумьях о юной вдовушке, в пылких и страстных умозаключениях воина — победителя в Берлине. Пыльные дороги войны, холод и сырость в солдатских окопах, удушающий чад тротила, лязг танковых гусениц и пальба орудий при штурме укрепленных узлов врага — все передается автором с достоверностью и яркостью.

Человек решительного характера, светлой мечты, красивый, стройный и удивительно застенчивый в общении с друзьями — таким встает перед читателями автор книги «Огни Новороссийска» Сергей Борзенко. Таким он остался в памяти его сверстников — друзей по боевым делам и по журналистской работе, по общениям в писательских кругах.

Родился Сергей Александрович Борзенко 3-го июля 1909 года в Харькове. Отец был ветеринарным фельдшером, мать — учительница начальной школы. Семья распалась рано. Сама жизнь и действительность той поры с юных лет готовила его к трудовому и ратному подвигу. В пятнадцать лет он остался сиротой. После окончания семилетки пошел в фабзавуч, приобрел специальность слесаря и электромонтера, работал на харьковских заводах «Свет шахтера», «Серп и молот», в трамвайном депо. Без отрыва от производства учился в электротехническом институте на вечернем факультете. Тогда же успевал выступать с заметками в заводских многотиражках. Этого не могла не заметить общественность, литературные круги Харькова. Борзенко был взят на постоянную работу в областную газету разъездным корреспондентом. Молодой журналист полюбил свою новую работу. Поиск энергичного слова стал постоянной нагрузкой его пытливого ума. В годы первых пятилеток не было, пожалуй, на Украине такого нового завода или стройки, на которых не побывал Сергей Борзенко.

В первые же дни Великой Отечественной войны Сергей Борзенко выезжает на фронт корреспондентом армейской газеты «Знамя Родины». Свои впечатления и суждения о начале войны он раскрывает в повести «Горькое лето». В конце этой повести Сергей Борзенко пишет: «Ночью я подошел к Днепру, как всегда, гордому и величавому, сел под кустом плакучей ивы, посмотрел на высокий, недавно оставленный берег и впервые за последние двадцать лет заплакал.

Сколько я так просидел, не знаю, только к моим ногам стала прибывать вода, и показалось мне, что все слезы украинского народа хлынули со веек городов и сел в могучую реку.

Мимо, позванивая шпорами, прошли два артиллериста. Колючий ветер, настоянный на горькой ивовой коре, донес обрывок фразы:

— Взорвали днепровскую плотину.

Стало нестерпимо горько и тяжело».

О том, что у Сергея Борзенко было храброе сердце и решительный характер, хорошо раскрывается в очерке «Пятьдесят строк». Речь идет о высадке десанта через Керченский пролив на крымскую землю. О ходе этой операции Сергей Борзенко дал корреспонденцию, которая убедила командование фронтом в том, что десантные батальоны зацепились за крымский берег и ведут бои. До этого момента ни штаб армии, ни штаб фронта не имели точных данных и перед ними встала проблема — как докладывать в Ставку о ходе операции. Радиосвязь с десантниками была нарушена, однако корреспондент сумел найти пути для передачи сведений.

Было это так:

«На берегу, скользком от крови, корреспондент палил из автомата, бросал гранаты, дело дошло до пистолетной стрельбы, затем, вспомнив, что его задача — написать пятьдесят строк, с нетерпением ожидаемых в редакции, забежал в горящий дом и при свете пылающей крыши на разноцветных листках какой-то немецкой квитанционной книжки, попавшейся под руку, написал заметку „Наши войска ворвались в Крым“ Он написал все, что увидел в бою, назвал фамилии двенадцати матросов, храбро сражавшихся рядом с ним. Заметку завернул в тонкую противоипритную палатку, чтобы бумага не размокла в воде, отдал связному, и тот увез ее на последнем мотоботе, отчалившем на Тамань».