Огни рампы. Мир «Огней рампы»

Оркестр заиграл энергичный тустеп. Это было вступление к его номеру.

– Удачи! – крикнула Терри.

Когда Кальверо вышел на сцену, раздались оглушительные овации, но Терри не захотела смотреть дальше. Она направилась в свою гримерную и там на мгновенье сцепила руки и закрыла глаза, словно в молитве. Она немного походила по комнате, потом постояла и прислушалась. Не было слышно ничего. Она открыла дверь и снова вышла в коридор. Оттуда приглушенно слышался голос Кальверо, но едва-едва. Однако то и дело его прерывали взрывы смеха. Причем смеялись явно не только клакеры – смеялась вся публика. Потому что произошло нечто странное.

В самом начале выступления Кальверо нервничал, и клакеры смеялись там, где им было велено, но через некоторое время они, к своему удивлению, услышали, что зал громко хохочет и после тех реплик, которые у них не были отмечены.

Даже искушенные дамы, которых больше всего интересовали мужчины из числа зрителей, вдруг перестали кокетничать и во все глаза смотрели на сцену. А Постент не выпускал из рук носового платка – то вытирал им слезы, катившиеся от смеха, то пытался заглушить приступы кашля.

Сомнений не оставалось: бенефис шел хорошо, но безусловным гвоздем программы стал сам Кальверо.

Терри по-прежнему расхаживала взад-вперед по коридору. Это становилось невыносимым: ей нужно было узнать, что там творится. Она распахнула железную дверь. На нее, как лавина, двинулась волна громового смеха, затем еще одна. Терри пошатнулась, будто собираясь упасть в обморок, и действительно упала бы, если бы помощник режиссера вовремя не подхватил ее и не усадил на стул.

Возле входа толпились рабочие и другие люди, безудержно хохотавшие.

– Не хотите поглядеть? – спросил помощник режиссера.

Не успела она ответить, как он уже начал пробивать ей путь в толпе:

– Расступитесь, пожалуйста.

Но Терри энергично замотала головой.

– Нет, нет! Благодарю… Я только хочу…

Она не договорила, потому что ее прервал очередной взрыв хохота. Глаза у нее блестели от возбуждения.

– Я лучше пойду к себе в уборную, – сказала она.

Вернувшись туда, она заплакала от радости, так что потекла тушь. Больно защипало глаза, и пришлось заново накладывать грим.

В заключение номера Кальверо нырнул в оркестровую яму, и обратно на сцену его подняли уже в сломанном барабане. Такой финал вызвал громовой хохот и аплодисменты. Но когда занавес упал, а Кальверо так и не вылез из барабана, помощник режиссера догадался, что здесь что-то не так.

– Что случилось? – спросил он.

– У меня что-то со спиной, – ответил Кальверо. – Я там что-то растянул.

– Тогда лучше позвать доктора, – сказал помощник режиссера.

– Нет-нет, это пустяки, – возразил Кальверо.

Помощник режиссера не стал его слушать и велел посыльному позвонить доктору. Потом два человека подняли Кальверо и отнесли его в бутафорскую.

– Наверное, я ударился позвоночником, – сказал он. – У меня болит где-то в спине и в груди.

– Лучше мы перенесем вас в гримерную, – сказал помощник режиссера.

Но попытка поднять Кальверо причинила ему такую мучительную боль, что было решено оставить его на месте до прихода врача.

Позвонив врачу, посыльный постучался к Терри и рассказал ей о том, что произошло.

Она быстро накинула на плечи шаль. Придя в бутафорскую, она увидела Кальверо – он лежал на шезлонге, под голову ему подложили подушку. Когда она подошла ближе, он вяло улыбнулся. Она тихонько опустилась на колени, стараясь держать себя в руках. Он хотел что-то сказать, но Терри остановила его:

– Поберегите силы, дорогой, – сказала она. – Скоро придет врач.

– Простите меня… Вы, наверное, презираете меня за то, что я все-таки выпил.

– Нет, конечно.

– Мне нужно было это сделать. Я не мог рисковать.

– Конечно.

– Плохой из меня игрок.

Вдалеке все еще звучали аплодисменты.

– Что это?

– Это вам продолжают хлопать, – сказала Терри.

Лицо Кальверо дернулось, губы плотно сжались.

– Пожалуй, я лучше сообщу им, что произошла небольшая неприятность, – сказал помощник режиссера.

– Не надо! – запротестовал Кальверо. – Вот что – положите меня обратно в барабан. У меня появилась идея.

Помощник режиссера посмотрел на него с сомнением.

– Может быть, лучше сказать им правду…

– Нет, нет, нет! Несите-ка меня на сцену!

Помощник режиссера пожал плечами. Ничего другого, кроме как исполнить просьбу Кальверо, не оставалось. Лицо Кальверо исказилось от боли, когда его подняли, чтобы снова уложить в барабан. Когда он показался на сцене, поднялся неописуемый шум. Как только он улегся, Кальверо заговорил.

– Извините за бесцеремонность, но помощник режиссера потерял рожок от обуви. Тем не менее я хочу поблагодарить вас за этот чудесный вечер… и за ваш смех над моими шутками… и за радость, которую вы мне подарили. Это был честный обмен, без обмана. Я бы мог продолжить, да только боюсь, что застрял в барабане!

Когда его унесли со сцены, врач уже ждал.

– Лучше снимите с него грим, – сказал он, а потом добавил: – У него в гримерной есть кушетка?

– Нет, – ответил помощник режиссера.

– Тогда положите его обратно на диван, – сказал врач. – Там ему будет удобнее.