Огни рампы. Мир «Огней рампы»

Поначалу Кальверо наивно полагал, что мистер Аддингтон заинтересован в дружбе с ним самим. И у него имелись основания так думать. Именно под таким предлогом Аддингтон следовал за супругами Кальверо из города в город, впрочем, иногда отлучаясь в Манчестер по делам. Еву и богача-промышленника часто видели вместе в ложе театра, где они смотрели выступления Кальверо. А Кальверо, в свой черед, с возраставшей подозрительностью наблюдал за ними из-за кулис.

Со стороны можно было принять их просто за добрых друзей, но Аддингтон вызывал у Кальверо интуитивную ревность, и было ясно, что рано или поздно между ними вспыхнет открытый конфликт. И это произошло в рождественский сезон пантомим в театре “Друри-лейн”, где Кальверо был гвоздем программы.

Был субботний дневной спектакль, в зал набилось множество детей с родителями. Это были самые разные зрители – и взыскательные, и простоватые, но все они пришли отдать Кальверо дань громкими взрывами смеха.

Во второй ложе, скрытые от взглядов публики, сидели Ева и Эрик Аддингтон. Тем временем из-за кулис сквозь маленькую дырочку посреди занавеса за ними пристально наблюдал Кальверо в клоунском наряде и гриме. Когда закончили играть увертюру, он подошел к краю кулис.

Первым номером в программе пантомимы был балет, а следом шел номер Кальверо. Во время балета Кальверо стоял в глубокой задумчивости. Вдруг он подошел к железной двери, которая вела в зрительный зал, открыл ее и взбежал по лестнице с узкими ступеньками, поднимавшейся к частным ложам. Никем не замеченный, он прокрался ко второй ложе, тихонько раздвинул занавески, прикрывавшие вход, и украдкой заглянул в ложу. Он увидел свою жену Еву, сидевшую в профиль и смотревшую балет, и Эрика Аддингтона со спины. Со сцены лился золотистый свет, на фоне которого обе фигуры в ложе проступали мягкими силуэтами. Потом Ева слегка повернулась и, не сводя глаз с балета, положила руку на руку Аддингтона, и их пальцы нежно сплелись.

Кальверо увидел это и побледнел. Его охватила слабость, однако он не почувствовал гнева или возмущения. Напротив, он даже ощутил привкус торжества – или облегчения. Ведь его неведению пришел конец. Теперь он мог действовать решительно – и хладнокровно расстаться с женой, не боясь, что потом на него нападет жалость к ней. Но ему некуда было бежать от муки, от отчаяния при мысли об одиночестве, от ощущения пустоты, внезапно охватившего его. Ему было безумно жаль всего – жаль всех этих прожитых вместе нежных лет, которые теперь окажутся отсечены от его жизни! Преданы забвению… растоптаны… Но нет, теперь все решено: он поговорит с ней откровенно, и они расстанутся.

Он медленно спустился по узкой лестнице и, миновав железную дверь, вернулся на сцену. Машинально дошел до края кулис. Он едва замечал какую-то суматоху вокруг: шурша юбками, балерины сновали туда-сюда, на сцену и обратно, попутно задевая его, улыбаясь и извиняясь. Вот Тони, помощник режиссера, что-то сказал ему: наверное, просто дежурную любезность. Кальверо, так и не расслышав его слов, ответил что-то наобум. Теперь Тони поглядел на него удивленно и непонимающе. Вся эта кутерьма, всеобщее возбуждение, чья-то серьезная возня – этого ум Кальверо почти не воспринимал. Все было как будто ненастоящее. Музыка, танцы, суматоха и толчея за кулисами казались ему каким-то бессмысленно кипящим котлом. Стоя за кулисами, Кальверо видел часть зрительного зала – неподвижный темный клин человеческой массы, будто оцепеневшей и онемевшей. Эта картина являла собой странный контраст с бешеной деятельностью, бурлившей на сцене. Все это было таким же бессмысленным, как вечный ритуал вращательного движения планет, и таким же пугающим, как мысль о пространстве и времени.

Внезапно Кальверо почувствовал какое-то напряжение. Все, похоже, смотрели в его сторону. Кто-то даже тыкал его в спину. Оказалось, что Тони – он глядел на него округлившимися от удивления глазами и повторял: “Ваш выход! Ваш выход! Вас ждут!”

Тогда Кальверо вдруг встрепенулся. Куда-то сразу ушли его заботы, его отчаяние, его одиночество, его мрачные мысли. Он в один миг снова стал клоуном Кальверо – комиком, который заставляет зрителей кататься от смеха, завоевывает их доверие и умеет обводить их вокруг пальца. Когда он появился перед публикой, его приветствовали оглушительные аплодисменты. Едва он вышел на середину сцены, зрители уже засмеялись, хотя он не произнес еще ни слова и ничего не сделал – только поглядел на зал. И почему-то сегодня, чем больше он вот так просто глядел на зрителей, тем громче они смеялись. Их смешил его грим, его усики щеточкой, его маленькая шляпа-котелок, его чересчур тесный фрак, мешковатые штаны и огромные, не по размеру, старые башмаки.