Огни рампы. Мир «Огней рампы»

в мюзик-холлах:

В корзине роясь бельевой,
Я вдруг подумал: “Ох!
Слоновий топот, волчий вой –
Кошмар! А если блох
Начать дрессировать?
Успех придет опять!”
Чтоб я по джунглям в зной бродил,
Варясь в поту жестоком!
Своих талантов – пруд пруди:
Кишат под самым боком!

Зато другие куски повести – в частности, относящиеся к “Детству Терри Эмброуз” – носят в основном описательный характер, поэтому пришлось приложить немало стараний, чтобы превратить их в диалоги и образы. В повести “Огни рампы” история детства Терри и события, которые привели ее к неудавшейся попытке самоубийства – то есть к началу собственно сюжета фильма, – фигурируют почти полностью в качестве воспоминаний/пролога и занимают примерно одну шестую часть всего повествования. Они значительно сокращаются при первой же переработке повести в сценарий: исчезает рассказ об отце Терри; о болезни матери и о том, что та попадает в больницу; о том, что Терри поступила в кордебалет “Эмпайр”; о том, как она попадает в больницу с ревматической лихорадкой; о ее работе на консервной фабрике; о доброте руководителя балета, мистера Джона; и о том, как она ходила в Альберт-холл, чтобы послушать симфонию Невилла. Все эти эпизоды – кроме мистера Джона, о котором начисто забыли, – сохранены в сценарии лишь как беглые упоминания в диалогах. Сцены с Невиллом в магазине Сарду оставлены в сценарии, но перемещены – в виде вставных воспоминаний – в другое место.

Однако многое из рассказа о детстве Терри все-таки попало в окончательный текст съемочного варианта сценария – в форме воспоминаний, которые проносятся перед Терри, когда она без сознания лежит на кровати в начале фильма. В первом из этих вставных эпизодов она как бы выходит из собственного тела, одетая для “Сильфид”, и танцует[39]. За этим следуют два расширенных эпизода из “Детства Терри Эмброуз”, перемежаясь с кадрами, в которых снова видна лежащая без сознания Терри:

Эпизод 1

Мать, работающая за швейной машинкой в их бедной квартире, отправляет Терри к заказчице с готовым платьем.

Терри относит его миссис Стелле Ласкар, проститутке, и та дает ей поручение – купить для нее бутылку джина.

Терри возвращается домой с чувством, что прикосновение проститутки запачкало ей руки. Луиза приходит домой непривычно рано и сообщает Терри, что лишилась работы. Квартирная хозяйка говорит девочкам, что их мать заболела.

Эпизод 2

Луиза одевается, а Терри сидит с черной повязкой на рукаве: это траур по умершей матери. Луиза и уборщица уговаривают ее пойти погулять с подружками. Луиза говорит, что, когда у нее появятся деньги, она будет оплачивать Терри уроки танцев.

Терри показывается в танцклассе.

Когда занятия кончаются, подруги уговаривают ее погулять с ними вместе и полюбоваться витринами магазинов. На Пикадилли они удивленно и завороженно наблюдают за уличными проститутками.

Среди них Терри вдруг узнает Луизу. Эпизод заканчивается тем, что показанное крупным планом лицо Терри, “плачущее и растекающееся”, постепенно растворяется и переходит в другой кадр: Терри навзничь лежит на подушке и шепчет: “Луиза… Луиза”. Это тот самый кадр, только без слов, с которого теперь начинается фильм.

Все это действительно снимается. И лишь в монтажной, при просмотре “Детства Терри Эмброуз”, приходит понимание, что это – неудачное начало для фильма, которое удлиняет сюжет, и его, как лишний груз, почти целиком приходится “стряхнуть с дерева”[40].