Огни возмездия

С балкона было видно как на ладони, кто и где жил. Слева простиралась часть города, несомненно занятая Меньшими, вероятно из касты Жнецов или Правителей. Правее – в двухэтажных и даже трехэтажных домах явно жили Вельможи. Далеко впереди, вдали от дворца, ютились ветхие хижины, армейские палатки и крошечные саманные домики, которые развалились бы от удара щита Великого Вельможи.

Омехи во всей красе, подумал Тау, поворачиваясь к Циоре, задвигавшей балконную дверь.

– Не хотелось бы ее разбудить, – объяснила она. – Ты хотел поговорить с нами, чемпион Соларин.

– Тау. Просто… если угодно, можете звать меня просто Тау.

– Тау, – кивнула она, садясь на диванчик.

Он сел напротив.

– Королева Циора, я думаю, мне следует кое о чем вам рассказать.

Она склонила голову набок, внимательно глядя на него.

– Может, мы сначала помолимся? – спросила она.

Он не сразу совладал с лицом.

– Помолимся?

На ее щеках появились ямочки от озорной улыбки.

– Прошу прощения. Просто ты выглядел таким серьезным, и все считают, что мы тоже должны быть очень серьезными. Эси тоже так думает. Она думает, что мы унылы и безрадостны, потому что связаны с Богиней, но это не так. Мы были не только принцессой, а теперь мы не только королева. Мы – женщина, дочь… мы – сестра.

Тау не был уверен, что ему есть что сказать в ответ, поэтому он просто молча слушал.

– Нам дороги Нья и Чибуйе, и мы любили нашу мать и… Эси… – Улыбка Циоры сползла с лица, и она всхлипнула. – Мы и ее тоже любили. Мы очень сильно ее любим, Тау.

Богиня, она плакала. Хотя всего пару мгновений назад почти смеялась.

– Моя королева…

Она уронила голову на руки, прижав ладони к губам, чтобы сдержать всхлипы. Тау тотчас подошел к ней и опустился на колени, чтобы их лица оказались на одной высоте.

– Как ты думаешь, она всегда нас так ненавидела?

– Я не знаю, ненавидела ли она вас вообще, – сказал он.

– Отпусти ее…

– Моя королева?

Циора подняла голову.

– Это были последние наши слова, что услышала Эси: «Отпусти ее».

– Вы не виноваты.

– Тогда кто? – спросила Циора. – Богиня, потому что все происходит по Ее воле? По Ее воле моя сестра умерла, а мне теперь так больно?

– Я не знаю, – ответил Тау.

– Что в этом может быть хорошего?

Он взял ее руки в свои.

– Ничего. Ничего в этом хорошего нет, и не будет еще какое-то время. Так всегда случается, когда кого-то теряешь. Когда нет добра и счастья, и с этим ничего нельзя поделать.

– Когда это закончится?

– В свое время.

Она покачала головой.

– Совсем не успокаивает.

– Да, – согласился он, – не успокаивает.

Королева снова заплакала и прижалась к нему. Он обнял ее, прижав так близко, как мог, и она зарыдала на его груди. Ее боль терзала его, пока он не понял, что не в силах больше терпеть, и Тау Соларин от всего сердца пообещал своей королеве:

– Пока я жив, я всегда буду рядом, – сказал он. – Пока вы этого хотите, я буду сражаться за вас.

Тау проснулся, поспав совсем немного. Его левая рука онемела, он лежал на спине, и ему показалось, что он лежит на мягком слое грязи, но быстро понял, что уснул на кушетке. Было темно, а значит, солнце еще не взошло, он задумался, куда делась королева, и тут же услышал ее вздох.

В следующее мгновение Тау испытал такое же внетелесное ощущение, как при переходе в Исихого. Королева лежала рядом, положив голову ему на грудь, и поэтому его левая рука так затекла.

Приподняв голову, Тау увидел свои мечи и портупею на втором диванчике. Без них он почувствовал себя голым и попытался высвободить руку, не разбудив королеву.

Циора распахнула глаза.

– Тау?

– Моя королева.

– Циора.

– Королева Циора.

– Нет, – сказала она. – Просто Циора.

– Циора?

– Да, – сказала она. – Тебе жарко?

– Нэ?

– Поэтому ты отстраняешься? Слишком жарко?

– Э-э, нет. Я… я хотел взять мечи. Они на другом диване.

– На суффе?

– На суффе, да.

– И ты хочешь перенести свои мечи на эту суффу?

– Я… – Тау не знал, что ответить. – Наверное, оставлю их там, где лежат.

– Да, на той суффе им, пожалуй, лучше. Больше места.

– Что?

Она рассмеялась, и, несмотря на то, что он был смущен, ее смех вызвал у него улыбку.

– Извини, Тау, – сказала она, блуждая взглядом по его лицу. – Нам нравится поддразнивать, но мало с кем мы можем себе это позволить.

Тау не знал, нравилось ли ему, когда его поддразнивают, но он был рад видеть ее улыбку.

– Тебе… нам пора вставать? – спросила она.

Диванчик был слишком мягким, чтобы, полежав на нем, не остаться вялым на весь день, но Тау вставать не хотелось.

– Может, побудем здесь еще немного?

– Хм-м, – пробормотала она, придвинувшись к нему еще ближе. Тугие завитки ее волос защекотали его голую шею.

Стало очень тихо, и сам не желая этого признавать, Тау подумал, что рядом с Циорой ему было покойно.

– Тау, знаешь, почему мы не смогли выиграть войну против ксиддинов?

Чаще всего покойно. Но не всегда.

– Их значительно больше, чем нас, – он постарался найти достойный ответ.