Огню плевать (СИ)

Механик поднял голову и внимательно уставился мне в глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Он все еще не осознал, и я не мог винить его за это.

Тогда я начал рассказывать. Осторожно, тщательно дозируя информацию и опуская излишние подробности. Про сомнительные знакомства без имен и кличек, про темные делишки его мертвого сына без подробностей, про ночной поход в уютный дом Заботливой Лоло, про синтета и немыслимый сбой.

С легким нажимом намекнул, что тела Гладкого Мисмис родные не найдут, и похороны придется устроить символические. Как и пообещал кукуга, Симайну я сдал по полной программе, напоследок перебросив краткое отредактированное досье на гаппи механика.

Без оценок и выводов объяснил тому, что работница Лоло всецело признает свою вину, но до одури — как настоящая живая чу-ха, — боится последствий. В детали нашего с ней разговора я не вдавался, но упомянул, что теперь онсэн в бегах, и у Подверни Штанину остается всего несколько вариантов: попробовать самостоятельно найти кукуга-девианта или передать информацию «полосатым рубашкам». Следов убийства в уютном доме тетроны, готов ручаться, не найдут, но за что-то да зацепятся…

Подверни молчал несколько минут.

Я, все еще подпиравший плечом дверной косяк, не торопил. Ждал вопросов, уточнений, доказательств или опровержений. Но вместо этого механик вдруг вскинул голову и глаза его распахнулись. Без лишних слов, будто прочитав его мысли, я вдруг осознал, что последует дальше.

— Нет! — отрезал я твердо и чуть громче нужного, добавив уже мягче и тише: — Пойми, пунчи, я не наемный убийца, чтобы там про меня не сочиняла улица… И именем своим дорожу, так что если ты что-то задумал… а я вижу, что задумал… это точно не ко мне.

Губа Подверни Штанину дрогнула.

— Господин Ланс, — прошептал он, — но вы же состоите… то есть имеете друзей… и даже родственников в братстве господина Скичиры!

Я медленно покачал головой.

— Нет, Подверни. Я не стану твоим посредником. Если задумаешь взять вожжи правосудия в свои лапы, тебе придется прийти к Нискиричу лично.

Он понял. Поник. Опустил голову, спрятав морду в широких мозолистых лапах. А затем, наконец, заплакал, горько и порывисто.

п.1; г.12; finis

Байши… Выпивая с собственными отражениями, я неоднократно видел, как плачу сам. Молча и безмолвно истекая солеными каплями из глаз, топя жалость к себе в еще большей жалости. С Подверни вышло иначе — подвывая и кусая губы, он начал царапать седеющие щеки, причем сильно, в кровь. Убедившись, что опасения подтвердились, в пищевой комнатке в полный голос взвыла жена, в конце коридора заревело несколько детей.

Осторожно отступив к входной двери, я беззвучно открыл створку и вышел из норы семейства Мисмис…

На душе было пусто и ветрено. И холодно. Свет уличной рекламы вдруг болезненно резанул по глазам, крики зазывал скрежетали, будто росчерки гвоздя по тарелке. Едва справившись с растущим раздражением, я торопливо свернул в темные дворы — в череду залитых тревожным мраком колодцев, наполненных самым подозрительным народцем.

Ловя на себе встревоженные, дерзкие и напуганные взгляды торговцев всем, что можно купить или продать, двинулся к собственному дому, почти не глядя по сторонам. Местной шпаны я не боялся и в обычные дни, а уж сейчас… Что лукавить? Сейчас мне не только было наплевать на возможную агрессию, но я едва ли не осознанно искал доброй драки…

Но ее не случилось. Вместо этого — когда я пересекал уже второй колодец, а глыба «Комплеблока-4/49»» надвинулась так, что скрыла часть небосвода, — на моем запястье просигналила «болтушка». Которую я сонно включил, даже не заметив, что вызывают со скрытого профиля, а передача свето-струнных слепков надежно заблокирована.

— Доброй ночи, Ланс, — раздалось в моем заушнике.

Я остановился прямо посреди двора. Группка малолетних толкачей «Разбега» на измызганном диване поверх искусственной клумбы спешно пошепталась и предпочла убраться подальше.

Разумеется, я узнал голос в гаппи, хотя сегодня и услышал его впервые в жизни. И подумал, что он — наименее желанное в завершение этого восхитительного денечка…

— Господин фер Сакага, — хрипло ответил я. — Не спится? Чем обязан?

Пыльный усмехнулся, и я воочию представил себе его хищный оскал с безупречно-белыми резцами и титановыми клыками под верхней губой.

— Разве я не могу позвонить своему новому приятелю, чтобы просто поболтать? — вкрадчиво поинтересовался он.

— О-о, — задорно протянул я, не испытывая ни капли веселья, — мы стали приятелями!

Вокруг меня словно образовалась зона отчуждения — наблюдая за мутантом-терюнаши, надломленно болтающим с ночной пустотой посреди квадратного двора, местные предпочли на всякий случай расползтись во мрак густых теней.

— Как славно! — добавил я. — Займешь десять тысяч?

— Да, ты действительно забавный, — сказал Сакага, и теперь его голос стал чуть жестче. — Послушай, Ланс… с тобой хотят поговорить. Прямо сейчас.