Огонь

— Хорошо, что к этому времени у них уже был Александр. Он оправдал их надежды с лихвой. Отец обожал его, а меня игнорировал. Мать старалась делить свою любовь поровну, но она стыдилась меня. Я знаю, мать постоянно задавалась вопросом, почему у них родилась такая неудачная дочь. Совет презирает слабость. А сила измеряется в магических способностях и возможностях. Я пыталась компенсировать свою бездарность старательностью. Безукоризненно себя вела и прилежно училась.

Мину украдкой посмотрела на Адриану и вспомнила, как когда-то давно Адриана сказала, что Мину похожа на нее в молодости.

— Потом я встретила Симона, — продолжала Адриана. — Нам обоим было по девятнадцать. Он был другом Александра, через него мы познакомились. И влюбились друг в друга. Это было очень сильное чувство.

Адриана обводит девочек взглядом. Синий огонь отражается в ее темных глазах.

— Контроль Совета за поступками своих членов очень силен. Почти все доносят друг на друга. Родители, дети, братья, сестры, друзья. Но Симону я верила. А он доверял мне. Впервые в жизни мы осмелились высказать вслух мысль, которую долго носили в себе. Мысль о том, что Совет в действительности это тюрьма. Мы прозрели и уже не могли закрывать глаза на правду. Совет изуродовал наши жизни. Мы решили бежать…

— Почему вам было нужно бежать? Вы не могли просто… уволиться из Совета? — спросила Ванесса.

Адриана покачала головой:

— Те, кто родился в семье членов Совета, в день своего восемнадцатилетия принимают официальное решение: остаться в Совете или покинуть его навсегда. И это не пустые слова. Уходя, ты порываешь все связи с родными. Даже среди скептиков мало кто выбирает эту альтернативу. Совет — наша семья. Наш мир. И я, и Симон поклялись в верности Совету.

Лицо Адрианы было обращено куда-то в темноту, но мысли блуждали где-то далеко. Возможно, она искала слова для своего рассказа.

— Мы планировали побег много месяцев. Договорились, что я встречусь с Симоном в гостинице в Копенгагене. Но вместо него меня встретили там посланцы Совета. Они схватили Симона еще в Стокгольме.

Адриана зажмурилась и глубоко вздохнула:

— Нас привлекли к суду. Наше преступление было очевидно. Симона осудили на смерть, меня ждала бы та же участь. Если бы не мать. Она многим пожертвовала ради моего спасения. Но я не испытывала к ней благодарности. Я хотела умереть. Меня оставили в живых, но сделали так, что я буду вечно помнить о своем преступлении.

Адриана машинально потрогала левую ключицу, и Мину вздрогнула, вспомнив знак огня, выжженный на коже директрисы.

— Меня подвергли ритуальной каре, которая физически привязала меня к Совету. С тех пор я была вынуждена выполнять все его указания. В конце концов я стала делать это добровольно. Я подчинилась им. Стала той, кем они хотели меня видеть. Наверно, это трусость. Но я была сломлена… Не видела другого выхода… Вам это трудно понять.

Мину трясет головой. Все молчат. Тени пляшут на лицах девушек и Адрианы. Кажется, что теперь она тоже стала частью Круга.

— Я вернулась к жизни, которую вела до встречи с Симоном, — продолжала Адриана. — Книги. Вы знаете, что в наши дни члены Совета плохо умеют читать Книгу Узоров. Но у нас есть огромная библиотека, в которой собраны бесчисленные толкования и свидетельства тех, кто ее читал.

Мину очень хочется сказать Адриане, что они знают о существовании этой библиотеки. От Матильды. Адриана исповедалась перед ними, а они держат от нее в тайне сведения про Матильду, про Николауса, про покровителей и про историю Совета.

— Мне поручили определить степень правдивости пророчеств, — говорила Адриана. — Пророчеств огромное множество, и они касаются как крупных, так и мелких событий. Смена правительств, местные магические феномены, судьбы отдельного рода. Совет исследовал пророчества, чтобы понять пути развития будущего. Знание — это власть. А вы уже, наверно, поняли, что для Совета главное — власть.

— Да, это мы поняли, — протянула Линнея.

— Пару лет назад я была в нашей норвежской штаб-квартире в Тронхейме, искала рукопись восемнадцатого века, содержащую пророчество о неурожае. Из-за распрей, раздиравших Совет в течение всех последних веков, в документах царит вопиющий беспорядок. Разные источники в разное время объявлялись крамольными. И мне потребовалось две недели, чтобы найти то, что я искала. Перелистывая документы, я наткнулась на упоминание Избранницы из Энгельсфорса и событий, произошедших в Бергслагене в семнадцатом веке. Это заинтересовало меня. С самого детства меня привлекали мифы об Избранных. И вот теперь в руках у меня было подтверждение, что они имеют под собой основу.

— Какой миф вы имеете в виду? — спросила Мину.

Матильда говорила, что Совет забыл о своем предназначении. Но Адриана всегда говорила об Избранных как о чем-то реальном.

— Правда, при чем тут мифы? Мы что, выдумка типа Санта-Клауса? — поинтересовалась Ванесса.

Адриана криво улыбнулась.