Огонь

Сердце Линнеи выскакивает из груди. Еще немного, и оно не выдержит. Она прижимается к опоре моста и, закрыв обеими руками рот, старается дышать как можно тише, хотя легкие разрываются от недостатка кислорода.

С воды доносится легкий плеск волн. Линнея больше не слышит мысли Эрика и Робина и не может напрячься, чтобы узнать, где ее преследователи сейчас. Все силы уходят на то, чтобы не упасть.

Над ее головой нависают выкрашенные зеленой краской металлические балки моста. На другой стороне канала виднеются освещенные окна старой усадьбы.

Может, побежать туда? Искать спасения у врагов?

Мост был ярко освещен, но туман стал плотнее. Надо рискнуть. Линнея дрожит всем телом. Только бы не потерять сознание. Если они найдут ее здесь, все пропало.

Она последний раз оглядывается, внимательно прислушивается. Затем делает несколько глубоких вдохов и начинает карабкаться наверх. Она продирается через кусты, тонкие ветки царапают лицо. Ботинки скользят по мокрой траве. Пахнет землей и сыростью.

Руки Линнеи дрожат от напряжения, когда она преодолевает последние метры. Ноги не держат ее, и некоторое время она стоит на четвереньках в ядовито-желтом свете уличных фонарей.

Потом выбегает на ярко освещенный мост.

Небольшой подъем скоро заканчивается, значит, она достигла середины. Скоро начнется спуск. Она должна выдержать. Должна.

Быстро ты бегаешь!

Услышав это, Линнея резко останавливается. Оглядывается и видит, как из тумана к ней приближается силуэт с бейсбольной битой в руках.

Попалась!

Она поворачивается в другую сторону и видит, что с другого конца моста ей навстречу двигается другая фигура. Робин. Даже издалека слышно, как тяжело он дышит. Но теперь он не торопится, идет так же спокойно, как Эрик. Они никуда не спешат, понимают, что ей деваться некуда.

Глаза смотрят на нее через дырки в чулках. Гады. Трусливые гады. Она не покажет им, что боится.

— Привет, Линнея, — говорит Эрик.

— Иди к черту, — отвечает она.

Он смеется и подходит к ней, везя за собой бейсбольную биту. Бита глухо скребется об асфальт, подпрыгивая на неровностях.

— Мы так не договаривались, — говорит он. — Ты слишком рано вернулась. Шлюхи обычно работают по ночам. Но раз уж так вышло, ничего не поделаешь.

Они встали по обе стороны от нее. Линнея дернулась в сторону, но Робин удержал ее. Крепко схватив девушку за руки, он подтащил ее к Эрику, стоявшему возле перил.

— Блин, Линнея, ты меня разочаровала, — сказал он. — Я думал, ты не прочь повеселиться.

Эрик схватил Линнею за волосы, она вскрикнула от боли. На глаза навернулись слезы. Он рванул назад ее голову и заглянул в глаза:

— Ну что, страшно?

— Нет.

Эрик еще сильнее оттягивает ей голову назад, у Линнеи вырывается стон. И тут она отчетливо слышит мысли Робина.

Хоть бы все быстрее закончилось, хоть бы все быстрее закончилось.

— Отпусти меня, Робин, — хрипло говорит Линнея. — Робин, пожалуйста, отпусти меня!

Она ненавидит себя за то, что унижается до мольбы. Но Робин начинает колебаться. Эрик тоже видит это.

Он поднимает бейсбольную биту.

— Прыгай! — говорит он, ударяя Линнею головой о перила.

* * *

Анна-Карин просыпается от вспышки белой молнии и садится на кровати. Она опять переселяется в лиса. Он бежит вдоль канала и не сводит глаз с моста. В ярком свете фонарей на мосту видны три фигуры, но из-за тумана пока нельзя различить лиц. Лис слышит их голоса.

— Прыгай! — настойчиво говорит один из них, и Анна-Карин узнает голос Эрика. — Прыгай, иначе мы тебя столкнем.

— Правда, прыгай! — вторит другой голос.

Робин.

— Правда, прыгай! — передразнивает его Эрик. — Будь мужчиной! Ты не хуже меня знаешь цену этой шлюхе.

— Отпусти меня, Робин, пожалуйста! — слышит Анна-Карин умоляющий голос.

Линнея.

Анна-Карин рывком вскакивает с кровати. Полиция. Надо звонить 112. Помешать тому, что там происходит. Она хватает мобильный, но замирает, не набрав номер. А вдруг полиция засечет номер ее телефона? Как она объяснит, откуда узнала про нападение? Да они ей просто не поверят.

— Прыгай, я тебе сказал! — повторил Эрик. — Такие, как ты, мечтают отправиться на тот свет. Вот тебе хорошая возможность.

Над головой Линнеи что-то просвистело. Она вскрикнула.

— Надо было бы тебя трахнуть напоследок, но боюсь подцепить СПИД.

Он делает что-то, но Анна-Карин не видит, что же именно.

Линнея опять вскрикивает:

— Я сейчас прыгну!

— Блин, Эрик… — говорит Робин.

«Робин, помоги ей! — думает Анна-Карин. — Помоги ей!»

Она выбегает из подъезда на площадь. Окна «Позитивного Энгельсфорса» светятся, но внутри никого не видно. Телефонная будка находится за углом, Анна-Карин рывком снимает трубку.

Она находится здесь, но мысли ее — там, на канале, и, только моргнув несколько раз, она смогла разобрать, какую нажимать кнопку.

Всхлипывая, Линнея закидывает одну ногу на парапет и теперь сидит на нем верхом.

— Пожалуйста. — Она пытается встретиться взглядом с Робином, но тот отворачивается.

— Давай… — хрипло говорит он.

— Да, Линнея, давай! — повторяет Эрик.