Огонь

Анна-Карин оказывается в гостиной и в отчаянии оглядывается. Слышит, как в кухне Эрик спрашивает про Иду. Не дожидаясь, что скажут родители, Анна-Карин в одних чулках выскакивает на деревянную террасу, тихо закрывает за собой дверь, бежит по влажным деревянным доскам, потом по лестнице сбегает в сад.

Земля холодная и мокрая, чулки сразу промокают, но Анна-Карин этого не замечает. Она видит впереди игровой домик и со всех ног бежит туда. Оглядывается назад. Коттедж семейства Хольмстрём возвышается сзади, как средневековый замок. В освещенные окна видно, как в гостиную входит Эрик.

Анна-Карин забегает за угол домика и прижимается к стене.

Ида никогда бы не стала бегать от Эрика. Но Анна-Карин не может встречаться с ним. Она всегда его боялась, а уж теперь — тем более.

«Если он пойдет сюда, перелезу через забор и убегу», — обещает она сама себе.

На террасе открывается дверь, Анна-Карин напрягается всем телом, готовясь к бегству.

— Ида! — кричит Эрик. Эхо разносится по саду. — Иди сюда!

Анна-Карин уверена: сейчас она услышит приближающиеся шаги. Но ничего не происходит. И скоро дверь террасы закрывается.

Анна-Карин ждет. Сырой холодный ветер забирается под тонкую кофту Иды, Анна-Карин запахивается поплотнее. Ей хочется бежать отсюда, переселиться в своего лиса, но эта возможность для нее пока потеряна.

Скоро хлопает калитка, и Эрик выходит на улицу.

Только тогда Анна-Карин решается выйти из своего убежища.

Намокшие чулки превратились в тряпки и оставляли на белом полу гостиной грязные следы, пока Анна-Карин не догадалась их снять.

— Ида, подойди сюда и объясни, в чем дело! — рявкнул из кухни Андерс Хольмстрём.

Анна-Карин ничего не ответила. Она через две ступеньки взлетела по лестнице и захлопнула за собой дверь комнаты Иды. К ее большому облегчению, в двери был ключ.

— Ида! — кричит Карина. Анна-Карин слышит на лестнице ее шаги.

Стук в дверь заставляет ее отпрянуть к окну.

— Эрик сказал, что ты дружишь с этой девочкой. Он сказал, что она наркоманка. Мы с папой не хотим, чтобы ты общалась с подобными людьми. Открой!

Она дергает дверь.

— Мы не допустим, чтобы ты общалась с криминалом!

— Ты не знаешь Эрика! Не знаешь, что он за человек! — отвечает Анна-Карин.

Ручка двери снова дергается. На этот раз сильнее.

— Ну что ж, это твой выбор. Оставайся здесь до конца вечера, — шипит Карина.

— Да пожалуйста! — кричит Анна-Карин. Голос Иды звенит у нее в ушах.

— Что с тобой? Ты не начала принимать наркотики?

— Конечно, нет!

— В твоем возрасте такие выходки просто неприличны! Мы поговорим об этом завтра.

Карина Хольмстрём спускается по лестнице вниз, и по ее шагам слышно, что она крайне рассержена.

«Если бы она только знала, что за человек Эрик Форслунд», — думает Анна-Карин.

Но мама Иды никогда такому не поверит.

Откажется верить, и всё.

* * *

Отпивая из чашки остывший чай, Линнея смотрит на себя саму, сидящую напротив.

Она столько раз пыталась представить, какой ее видит Ванесса. И вот теперь она в прямом смысле слова залезла в шкуру Ванессы и смотрит на себя ее глазами.

Хотя это, конечно, не то же самое. Потому что Ванессой по-настоящему она не стала. Это одна видимость. К тому же смотрит она не на себя, а на Мину.

— Хочешь еще бутерброд? — спрашивает Яннике Даль и протягивает ей корзиночку с хлебом.

— Очень вкусно, — говорит Мину. — Очень вкусный чай.

Она улыбается благовоспитанной улыбкой, которая на лице Линнеи смотрится очень странно, но мама Ванессы ничего не замечает.

Линнея пытается игнорировать пса, который сидит рядом с ней на полу. Фрассе смотрит на нее и тяжело дышит с широко открытым ртом.

Похоже, Яннике не замечает в своей дочери ничего необычного. Но собака и Мелвин почуяли неладное. Когда Яннике попросила Ванессу почитать брату сказку на ночь, он устроил такой крик, что заложило уши.

— Спасибо, что разрешили у вас переночевать, — говорит Мину.

— Пожалуйста! Мне приятно познакомиться с друзьями Ванессы. Я так много слышала о тебе, Линнея.

Линнея опускает глаза, чтобы скрыть свою радость.

— Надеюсь, хорошего? — шутит Мину.

Каким-то образом ей удается произносить эти банальности естественно. Наверно, потому, что взрослые всегда принимают ее всерьез и относятся с уважением.

— Вы поспите ночью на одной кровати? — спрашивает мама Ванессы.

Мину и Линнея быстро переглядываются.

— А у вас нет запасного матраса? — спрашивает Мину.

— Его забрал Никке при переезде. Есть еще диван, но Мелвин обычно рано просыпается. Лучше вам лечь у Ванессы в комнате и закрыть к себе дверь.

— Хорошо, — говорит Мину и поднимается из-за стола. — Извините, я на минутку.

Линнея старается не думать, что Мину в ее теле сейчас пошла в туалет. А она сама осталась один на один с женщиной, которая думает, что она ее дочь.

— Ванесса, — Яннике понизила голос почти до шепота. — Сегодня утром мне звонил Никке.

— Да? — говорит Линнея, стараясь держаться невозмутимо.