Огонь без дыма (СИ)

 – Абсолютно верно, – подтвердил Тегрей. – Естественно, после этого ужин оказался завершен. Эдриан выскочил из-за стола, словно ошпаренный. Кричал, что никогда этому не поверит. Ни я, ни Роберт не пытались его остановить. Смысл разговаривать с человеком, когда он весь во власти своих переживаний? Я рассчитывал, что он ринется искать Джессику и потребует от нее правды. Даже если бы ей удалось каким-либо образом выкрутиться и убедить принца в том, что ничего такого не было, то я планировал навестить мальчика утром. И поговорить, так сказать, по душам. Однако, как ты понимаешь, все пошло совсем не так.

 В комнате опять воцарилось молчание. Томас играл желваками, глядя отсутствующим взглядом куда-то поверх головы герцога. Тот, склонив голову набок, внимательно наблюдал за ним. Странно, но я бы не сказала, что Тегрей сейчас испытывает злорадство по отношению к заклятому врагу, от которого утром получил в нос. Он словно сочувствовал ему. Но по какой-то причине не смел проявить это чувство.

 Ай, да ладно, почему – по какой-то? Тегрей наверняка понимает, что любое проявление жалости Томас сейчас воспримет как настоящее оскорбление.

 – Что на самом деле произошло утром, когда ты наведался в спальню брата? – очнувшись от своих раздумий, спросил Томас.

 – Как я уже сказал, Роберт метался в бреду, – ответил Тегрей. – А около кровати лежала Джессика. Мертвая. Кто-то размозжил ей голову. – Кашлянул и провел языком по губам, словно сомневаясь, стоит ли продолжать, но все же добавил после короткой паузы: – И Джессика… Она была неодета.

 Томас издал приглушенный звук, больше всего напоминающий приглушенный стон. Резко опустил голову и схватил початую бутылку вина. Сделал несколько глубоких глотков прямо из горла, не замечая, что пачкает красными винными разводами белый воротник рубахи, выглядывающий из-под камзола. Затем так же небрежно утерся рукавом.

 – Понятное дело, я не мог все оставить так, как было, – каким-то извиняющимся тоном проговорил Тегрей. – Поэтому вызвал надежных слуг. Роберта перенесли в другие покои. Его спальню как следует вымыли. Правда, как оказалось, все-таки недостаточно.

 – Где тело Джессики? – тихо спросил Томас. – Я бы хотел…

 Не договорил, вновь чуть не сорвавшись на стон.

 – Не стоит, Томас. – Тегрей покачал головой. – Право слово, не стоит. Пусть она останется в твоей памяти такой же красивой, какой была при жизни. Поверь, ее погребут по всем правилам. Если хочешь, я покажу тебе потом ее могилу.

 Томас немо дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла, и глубоко вздохнул. Подошел к креслу и тяжело опустился в него. Сгорбился, поставив на колени локти и спрятав в ладонях лицо.

 Я благоразумно помалкивала, не желая ничего говорить первой. Ясно, что Томасу сейчас очень тяжело. Он слишком взвинчен из-за известия о смерти Джессики. Поэтому так неадекватно реагирует на самые простые фразы.

 Затем я внезапно поймала на себе взгляд Тегрея. Он смотрел на меня очень внимательно. И мне это почему-то очень не нравилось. Так, наверное, охотник следит за зверем, выжидая удобного момента для нападения.

 Тегрей неожиданно лукаво подмигнул мне, и я изумленно вскинула брови. Что это с ним? Неужели меня ожидает очередная гадость от герцога?

 – Я уже извинился перед тобой, Томас, что не рассказал о гибели Джессики сразу же, – проговорил он и сделал несколько шагов, остановившись вплотную к креслу, в котором тот расположился. – Еще раз прошу простить меня за это. Покушение на Роберта слишком выбило меня из колеи. Я прекрасно осознавал, как мало у меня времени для поисков того, кто сотворил ту колдовскую куколку. Как я уже сказал, мне было страшно, что горе слишком оглушит тебя.

 Плечи Томаса дрогнули, доказывая, что он внимательно слушает Тегрея. Но ладони от лица он не убрал.

 – А еще это позволило вам угрожать Томасу обвинением в покушении на жизнь короля, – неодобрительно проговорила я. – Если о смерти Джессики было бы известно, то ваш шантаж потерял бы всяческий смысл.

 Удивительно, но мой страх перед герцогом куда-то испарился. Наверное, я просто устала бояться его. В самом деле, сколько можно?

 Но сердце все равно тревожно екнуло. Как Тегрей отреагирует на мою дерзость?

 Однако в карих глазах герцога промелькнула усмешка, а не гнев, и я позволила себе с облегчением перевести дыхание. По всей видимости, его лишь позабавило мое обвинение.

 Тегрей, глядя на меня в упор, широко улыбнулся, и я мгновенно насторожилась. Почему он так смотрит? Как будто задумал что-то очень и очень плохое.

 – Как ты понимаешь, Томас, принц Эдриан остается единственной зацепкой в этом деле, – прошелестел его голос. – Найдем его – получим ответы если не на все, то на многие вопросы.