Огонь, что горит в нас

– Ты лучший друг, какой может быть у девушки. – Она подалась вперед и поцеловала меня в щеку – целых шесть раз.

Я притворился, будто не заметил, что мое сердце шесть раз сбилось с ритма.

Она же этого не заметила, верно? Она не замечала, как мое сердце екало каждый раз, когда она стояла рядом со мной.

Глава 6

Алисса

– Как прошла твоя репетиция? – спросила мама, когда я вернулась от Логана. Вместо того чтобы отправиться на репетицию, я поехала к нему и упросила его передать билет папе. Но я не могла сказать маме об этом – она не поняла бы. Она сидела у себя в кабинете, печатая что-то на компьютере, словом, занималась тем, что умела лучше всего – работала. Рядом с нею стоял бокал вина, а рядом с бокалом – непочатая бутылка. Мама даже не посмотрела на меня, и прежде чем я успела ответить, она продолжила: – Сложи всю свою грязную одежду в корзину для стирки в ванной. Потом, если сможешь, постирай и положи в сушилку.

– Ладно, – сказала я.

– Я сделала лазанью, если захочешь – поставь ее без пятнадцати четыре в духовку на час.

– Ладно.

– И пожалуйста, Алисса… – Она прекратила печатать и повернулась ко мне, сжимая переносицу двумя пальцами. – Ты не можешь перестать бросать свою обувь в прихожей? Честное слово, оттуда всего два шага до шкафа.

Я посмотрела в сторону прихожей, где на полу лежали сброшенные мною кеды «Конверс».

– Я убрала их в шкаф.

Она хмуро посмотрела на меня, и во взгляде ее читалось: «Ложь».

– Убери в шкаф, пожалуйста.

Я убрала «конверсы» в шкаф.

Когда настало время обедать, мы с мамой сели за стол. Она смотрела в свой мобильник, отвечала на электронные письма, а я смотрела в свой телефон и оставляла комментарии под постами в «Фейсбуке».

– Лазанья какая-то не такая на вкус, – заметила я, тыча вилкой в лежащее передо мной блюдо.

– Вместо лапши я взяла омлет из яичных белков.

– Но ведь лазанья называется так именно из-за лапши, верно? Ну само название происходит от названия макаронных изделий. А без них мы просто едим яйца с сыром и соусом.

– Так она содержит меньше углеводов, а ты же знаешь, что тебе следует следить за своим весом, прежде чем поступать в колледж, я тебе много раз говорила. «Пятнадцать фунтов первокурсника» – это не шутки, а реальная ситуация, и к тому же я читала статью о том, что те, у кого и так есть лишний вес, обычно набирают больше веса, чем нормальные люди.

– Нормальные люди? Ты хочешь сказать, что я ненормальная? – Я ощутила, как в горле встает ком. Мама выразительно закатила глаза.

– Ты излишне чувствительна, Алисса. Хотела бы я, чтобы ты была более стабильной, как твоя сестра Эрика. К тому же ее пищевые привычки в десять раз лучше твоих. Я просто констатирую факт. Тебе нужно внимательнее следить за тем, что ты ешь, вот и все. – Она быстро сменила тему. – Ты так и не сказала, как прошла репетиция. – Она взяла кусочек «лазаньи».

– Все отлично, – ответила я. – Ты же знаешь, «я и фортепьяно – одно и то же».

Она фыркнула.

– Да, знаю. Извини, что не смогу прийти на твое выступление сегодня вечером. У меня слишком много работы.

Она не заметила, как я закатила глаза, словно подражая ей. Ее фраза была совершенно лишней. Мама никогда не ходила на мои выступления, потому что считала, что музыка – это хобби, а не занятие для жизни. Когда она узнала, что я собираюсь поступить в колледж, чтобы изучать музыкальную терапию, она едва не отказалась платить за мое обучение, но моя сестра Эрика уговорила ее. Несмотря на то что у сестры был такой же реалистичный подход к жизни, как у мамы, она все же верила в мою музыку. Может быть, потому, что ее парень Келлан был музыкантом и она любила его и его артистическую душу.

Иногда я закрывала глаза и пыталась вспомнить времена, когда мама не была такой резкой – не была такой безжалостной. В воспоминаниях я почти видела, как она улыбается. Но, может быть, эти моменты были лишь игрой моего воображения, желанием уцепиться за что-то приятное. Быть может, она стала такой холодной в тот день, когда ушел папа? Или, может быть, его тепло просто какое-то время маскировало ее ледяную душу?

– Думаю, мне нужно пойти в концертный зал, чтобы подготовиться к вечеру. Спасибо за обед, мама, – сказала я. Она налила себе еще один бокал вина.

– Ну да.

Я набросила легкую куртку, натянула «конверсы» и взяла сумочку ручной работы, которую папа купил мне, когда гастролировал в Южной Америке. Мама окликнула меня:

– Алисса!

– Да?

– Перед тем как уйти, включи посудомойку и переложи выстиранные вещи в сушилку. И еще купи мне пинту мороженого в магазине «Бэлли». Но сама мороженое не ешь! Помни про «пятнадцать фунтов первокурсника».

* * *

Мне казалось, что в груди у меня все пылает.

Когда я выглядывала из-за кулис, сиденье 4А все еще оставалось пустым. «Он придет», – обещала я себе. «Он звонил мне, он сказал, что будет здесь, – думала я. – С маргаритками».

Я любила маргаритки. Это были мои любимые цветы, и папа знал это и собирался принести мне их. Он это обещал.