Огонь, что горит в нас

– Неразумного? – Мама сложила руки на груди и подняла брови. Взгляд ее был ледяным. – Неразумно было беременеть перед самым началом занятий в колледже. Неразумно было встречаться с неудачником, у которого нет никаких планов на жизнь. Неразумно было бы Алиссе обзаводиться ребенком, в то время как она сама еще не выросла.

– Он не неудачник, – вступилась я за Логана. Он совсем не был неудачником.

Мама закатила глаза и направилась в свой кабинет.

– Завтра у меня слушание, но потом мы поедем в клинику. Иначе тебе придется искать способ платить за колледж самой. Я не собираюсь вкладывать деньги в твое обучение, потому что из-за этой ерунды ты все равно бросишь учебу и не станешь никем, – хмыкнула она. – Ты такая же, как твой отец.

Я сделала резкий вдох, нож, торчавший в моем сердце, вонзился еще глубже.

Эрика этим вечером задержалась у нас, переставляя мебель в гостиной. Ее злость всегда выражалось в перестановке вещей. Хотя иногда моя сестра просто била тарелки и стаканы.

– Она ведет себя глупо, Али. Не надо ее слушать. И не принимай близко к сердцу, когда она угрожает тебе. Я помогу тебе все уладить.

Я улыбнулась, потом нахмурилась.

– Я должна сказать Логану. Он писал мне весь вечер, но я ничего не ответила. Я не знаю, что сказать.

Эрика помрачнела.

– Это будет тяжелый разговор, но чем быстрее он состоится, тем лучше.

Я с трудом сглотнула, понимая, что этот разговор должен состояться сегодня же.

– Но я беспокоюсь, Алисса. Я уже давно знаю Логана, и в курсе, что его трудно назвать стабильным. – Эрика не особо жаловала Логана, и я не могла ее винить. Ведь это он едва не сжег ее и Келлана квартиру год назад, накачавшись наркотиками из-за того, что родители унижали и били его.

– Только на пять процентов, – пробормотала я.

– Что?

– В девяноста пяти процентах случаев он стабилен, Эрика. Девяносто пять процентов времени он нежен и добр. Но иногда включаются остальные пять процентов, и он перестает быть собой. Он проигрывает битву между своей правдой и той ложью, которой кормят его родители. Но нельзя судить о нем по таким моментам.

– Почему? – спросила она.

– Потому что если судить его только по немногим темным моментам, ты не увидишь в нем ничего светлого.

Пришла беда – отворяй ворота. И отворяй пошире.

За минувшие два года я видела темные стороны Логана всего несколько раз. Когда это случалось, он превращался в человека, которого я совершенно не знала. Голос его становился тягучим и громким, движения – расхлябанными. Он делался сердитым, а иногда и злым, когда употреблял наркотики. Но я знала, что это случается в основном тогда, когда его родители причиняют ему боль, оставляя шрамы на его сердце. Душевные раны всегда труднее всего исцелить, и они, судя по всему, заживают очень долго. Когда наступали такие темные моменты, я знала, что лучше всего просто позволить им миновать, потому что после этого он всегда становился тем Логаном, которого я любила и ценила.

Пять процентов тьмы, девяносто пять процентов света.

Когда в тот вечер я наконец включила телефон, то увидела пятнадцать пропущенных сообщений от Логана.

Логан: Где ты, Небо?

Логан: Ты мне нужна.

Логан: Пожалуйста. Я больше не могу. Отец только что ушел, и мне хреново.

Логан: Алисса? Небо?

Логан: Плевать.

«О нет!» У его был темный момент – один из тех, которые пугали меня больше всего.

Я: Я здесь.

Он не отвечал до трех часов ночи. Когда он позвонил, я поняла по его голосу, как далеко во тьму он ушел.

– Я у тебя на крыльце, – сказал он.

Открыв входную дверь, я ахнула. Левый глаз Логана заплыл, губы были разбиты. Загорелую кожу покрывали черно-синие кровоподтеки.

– Ло… – выдохнула я, протягивая руку к его лицу. Он съежился и отступил назад. – Твой отец?

Он ничего не ответил. Я втащила его в дом.

Сначала я заметила подергивания, потом – отсутствие координации. Он яростно чесался и постоянно облизывал губы.

«Как далеко во тьму ты улетел сегодня, Логан?»

– Можно мне принять душ? Я сегодня не могу пойти домой. – Он шмыгнул носом и попытался разлепить левый глаз, но тот не открывался.

– Да-да, конечно, идем.

Я отвела его в свою ванную, он неуклюже ковылял рядом со мной. Мы вошли, я закрыла за нами дверь, а он уселся на крышку унитаза. Взяв маленькое полотенце, я намочила его теплой водой и приложила к лицу Логана, но он зашипел и отвел мою руку.

– Все в порядке, – заявил он.

– Нет, не в порядке. Ты не можешь открыть глаз.

– Но я все равно тебя вижу. – Некоторое время он сидел с приоткрытым ртом, потом снова принялся облизывать губы. – Ты что, была занята вечером?

Я моргнула, не глядя в его единственный открытый глаз. Затем еще раз намочила полотенце.

– Да.

– Слишком занята, чтобы написать?

– Да, Ло. Извини.

Дыхание мое участилось, я посмотрела в сторону двери. Мне нужно было пару минут побыть одной.

– Эй, – прошептал он, поддевая пальцем мой подбородок и заставляя меня встретить взгляд его здорового глаза. – Я в порядке.

– Ты под кайфом?

Он помолчал в нерешительности, потом засмеялся.

– Почему ты об этом спрашиваешь, Небо? Посмотри на мое лицо. Ты сама-то как думаешь?