Огонь, что горит в нас

– Нет проблем. Келлан, я знаю, завтра у тебя прием у врача, и я буду там. Но, наверное, сегодня я останусь ночевать у Алиссы, чтобы новобрачные провели ночь наедине, – произнес Логан. Келлан улыбнулся и кивнул, но Эрика вдруг взвизгнула:

– Нет!

– Что такое? – спросила я.

– Нам нужно еще кое-куда заехать, прежде чем мы разъедемся по домам, – объяснила она.

– Ладно. И куда же? – спросил у моей сестры Логан. Зловещая улыбка появилась на губах Эрике, и по этой улыбке я с полной ясностью поняла, куда мы поедем.

* * *

Мы вчетвером стояли в пятом отделе посудного магазина, разглядывая наборы тарелок. Эрика, прищурив глаза, погрузилась в глубокую задумчивость, все остальные просто переминались с ноги на ногу в ожидании.

– Зачем вам вообще понадобилось разбивать всю мою посуду? – спросила она, склонив голову влево и разглядывая что-то, стоившее больше, чем мое парадное платье.

– Это была идея Логана, – сказал Келлан, принося своего брата в жертву.

– Ее выдвинула Алисса, – возразил Логан.

– Келлан сказал мне, что ты будешь не против, – вмешалась я.

– Неважно. Я виню вас всех в равной степени.

– Ты не можешь винить меня! – воспротивился Келлан. – У меня…

– Рак, мы знаем! – в один голос простонали я, Логан и Эрика. Келлан засмеялся.

– Ладно. На счет «три» пусть каждый покажет на тот набор, который я должна купить, прежде чем мы перейдем к стаканам. Раз, два, три!

– Этот! – закричали мы все, показывая на разные наборы, потом начали спорить, перекрикивая друг друга, улыбаясь и смеясь.

Как только тарелки были выбраны, ощущение мира и покоя снизошло на пресловутый пятый отдел. Я смотрела на людей, которые знали все друг о друге: хорошее, плохое, болезненное. Я видела это. И оно все еще было с нами. Несмотря на всю боль, слезы и разрушения, наша любовь друг к другу каким-то образом сумела выжить. Мы все по-прежнему были связаны друг с другом.

Мои люди. Моя семья. Мой клан.

Мы были неразделимы.

Глава 47

Логан

В кабинете Ти-Джея было холодно. Холоднее, чем следовало. Но я уже привык к этому. После своего возвращения в Тру-Фоллз я не пропускал ни одного приема, назначенного Келлану.

На левом углу стола стояла банка с желейными конфетами, а с правой стороны – вазочка с красной лакрицей. «По крайней мере, он убрал черную лакрицу».

Я сложил руки на груди и плотнее прижал их к телу, чтобы сохранить тепло. «Черт!» Я замерзал. Мой взгляд сместился на соседний стул, на котором сидел Келлан.

Когда я посмотрел на Ти-Джея, то увидел, что его губы продолжают быстро шевелиться. Он снова и снова объяснял ситуацию. По крайней мере, я думал, что это так, но не был в этом уверен, потому что я больше не слушал его.

Не знаю, в какой именно момент я перестал вслушиваться в слова, слетающие с его языка, но в последние пять или десять минут я просто смотрел, как шевелятся его губы.

Вцепившись в край сиденья, я с силой сжал пальцы.

Эрика сидела по другую руку от Келлана, по ее щекам катились слезы.

– Она действует? – спросила она, вырвав меня из оцепенения.

– Действует. – Голос Ти-Джея был полон надежды, на лице его даже появилась улыбка. – Химиотерапия действует. Мы еще не вышли из мрака, но мы движемся в верном направлении.

От ошеломляющего чувства надежды у меня перехватило дыхание. Паническое сердцебиение сотрясало мой организм.

– Я… – начал я и умолк. Мне казалось, что я должен сказать что-нибудь, потому что Келлан молчал. Но я не знал, какими должны быть правильные слова. Существовали ли вообще какие-нибудь правильные слова в такой ситуации.

Я крепче стиснул стул, потер правой рукой щеку и откашлялся.

– Она действует? – спросил я. Ти-Джей начал говорить снова, но я опять перестал слушать. Я взял Келлана за левую руку и сжал, а Эрика сжала его правую руку.

Мой брат, мой защитник, мой герой боролся с раком. Он побеждал рак.

И я наконец-то мог дышать.

* * *

В тот вечер мы с Алиссой забрались на наш рекламный щит и стали смотреть на звезды, усеявшие небо. Мы ели «Орео» с малиной и целовались до потери дыхания, вспоминали все, что нам пришлось испытать, и мечтали обо всем, что нас ждет впереди.

– Мне понравился тот фильм, который ты мне дала – греческие предания о фениксе, – сказал я, болтая ногами за краем щита. – Мне понравилась идея птицы, которая умирает, но потом восстает из пепла, возрождается, обретая новый шанс на жизнь.

Она улыбнулась.

– Да. Ты – феникс, Логан. Ты зашел так далеко, пережил так много и сумел возродиться.

Я покачал головой.

– Я провел поиск по мифологии других народов в поисках иных представлений о фениксе и о том, что он символизирует. И хотя мне нравится греческий миф, однако верования китайцев подошли мне больше.

– И во что же они верят?