Огонь давней любви

Эйвери знала это. Несмотря на то что зачастую вел себя несерьезно, шутил и дразнил ее, Люк всегда был искренен. Складывалось впечатление, что нерешительность и противоречивость обусловлены тем, что он и вправду видел в ней друга. Как ни тяжело ей поверить в это. Но ведь сейчас он нуждается в ней. Хочет ее. Разве этого недостаточно?

С виду такой высокий и статный, гордый и далекий. Но Эйвери хорошо помнила тот момент, когда она была ему просто необходима. Это и ее шанс быть по-настоящему близко, не являясь безупречной красавицей, готовой на все и сразу.

– Я хочу его.

– Так бери. И докажи ему, что он просто не может жить без тебя.

Эйвери сомневалась, что Люк когда-нибудь сможет посмотреть на нее в таком свете. Гонки – вот без чего он действительно не мыслил своей жизни. А она лишь приятный бонус в перерывах между сезонами. Правда, она не смогла бы жить так вечно. И в это мгновение на нее словно снизошло озарение.

Разве не пытался Люк научить ее жить настоящим, одним моментом? Радоваться жизни сейчас, не беспокоясь о том, что скажут и подумают другие? И разве не поступала она ровно противоположно, позволяя сплетням, насмешкам и суждениям других людей принимать решения за нее?

– Господи, как же я глупа. Не могу поверить, насколько все это время я была подчинена собственному страху.

– Ах, как все это мне знакомо. Ну, хочешь и дальше продолжать в том же духе?

Черт возьми, нет. Теперь Эйвери была готова диктовать жизни свои условия. Хотя знала, что это не продлится долго. Оставалось только перестать тянуть время и начать действовать.

Когда Люк наконец подошел, она стояла одна, преисполненная незнакомого прежде чувства уверенности. На его лице застыла усталая улыбка. Хотя она не подавала виду, нервы были напряжены до предела.

– Я отпустила Нолана домой.

Эйвери ожидала, что он ответит каким-нибудь остроумным замечанием или соблазнительно подмигнет. Но его глаза пристально смотрели на нее, не отпуская ни на миг, и казалось, изнеможения и усталости в его взгляде с каждой секундой становилось все меньше. Он провел рукой по ее щеке. Горячая волна ощущений тотчас поднялась где-то под кожей, и на этот раз была сильнее, глубже. Эйвери, не сопротивляясь, позволила ей захлестнуть себя с головой.

Голос Люка звучал тихо и вкрадчиво:

– Тогда, думаю, ты застряла здесь со мной.

– А может, я сама прокачу тебя.

– К тебе или ко мне?

Ее сердце набирало скорость, неистово колотясь в груди.

– Ко мне?

Он кивнул. В его улыбке смешались облегчение и сладостное предвкушение.

– Звучит так, будто у тебя есть план.

Ах, господи, если бы он был. Люк взял ее за руку, и они направились к машине. В эти минуты между ними не было даже намека на напряжение, которым была пронизана ночь в автомобиле, ничто не могло испортить им настроение. Напротив, возбуждение возрастало с каждым прикосновением его пальцев к ее руке, зажатой в его руке. Он продолжал прикасаться к ней всю дорогу до дома, а она никак не могла решить, хорошо это или плохо.

Чем ближе они подъезжали к дому, тем больше ее охватывало волнение. А вдруг ей не удастся доставить ему удовольствие? У нее не слишком богатый опыт в этой области, хотя она и не девственница. Теоретически она знала, как сделать ему приятное. Но вспомнит ли об этом или окончательно потеряет контроль над телом и наделает глупостей?

К тому времени, как они доехали до ее дома, она превратилась в клубок нервов. Естественно, споткнулась о порог, не заметив несколько ступеней. Она чувствовала, как Люк сжимал ее руку, стараясь замедлить ее шаг, чтобы соответствовать его осторожной, выверенной поступи. Его прикосновения и успокаивали, и заставляли нервничать еще сильнее. Пожалуйста, Господи, не дай ей все испортить.

Люк остановился в дверях спальни, внимательно оглядывая комнату, не упуская ни одной детали. Ей было интересно, что он подумал и решил для себя. Она никогда не была приторно женственной, а потому комната не изобиловала лентами, кружевами и розовыми деталями интерьера. На шторах флористические узоры мягких оттенков желтого, голубого и пурпурного. Стены выкрашены в модный дымчато-голубой цвет. Более темные оттенки украшали постель, делая простую светлую деревянную мебель завершенной и изысканной.

– Иди сюда, – позвал Люк, увлекая ее к кровати.

«Вот оно. Отступать некуда».

Как бы ей хотелось сейчас отключить мысли, хаотично проносящиеся в голове, и сосредоточиться на Люке. Он приставил трость к изголовью кровати, стряхнул с плеч пиджак и рубашку. Не желая более сопротивляться самой себе, она смотрела на него. Он подошел ближе, молча снял с нее кардиган, усадил на край кровати и снял с ее ног легкие парусиновые туфли. Она поджала пальцы ног, вдруг почувствовав себя нагой и уязвимой под его взглядом. Он взял ее ступню, разминая мышцы икр. В тишину вдруг врезался ее стон, едва мозг зафиксировал уровень удовольствия, которого она обычно не достигала.

Он поднял на нее глаза, горящие искрами, от которых ее бросило в дрожь.

– Нравится?

– Разве может быть иначе?