Огонь для ее льда

Труп ланграта начал «говорить». Вернее издавать то, сохранилось в памяти тела. Кровь, неиссякаемая жестокость и жажда, которую не утолить. Тело жуткого монстра и сейчас после смерти изнывало от желания рвать и убивать, выпуская в разные стороны вибрирующие волны ненависти. Он был создан для смерти, ланграт был само зло. Кит долго не выдержала, буквально задыхаясь в этом облаке предельной жестокости и отодвинулась на некоторое расстояние.

Выдавать воспоминания, замерзшая мертвая глыба перестала минут через двадцать и, вздохнув с облегчением Кит снова уставилась на бледно-лиловый горизонт.

Через два дня, Кит увидела его. Высокая, мужская фигура в одежде, усиленной броней из толстых кожаных пластин, как носят сейчас военные, с рукоятями оружия за спиной… посетитель застыл на пороге, пока они с доной Альмой помогали собрать вещи и одеться трем выздоровевшим.

— Генерал Корган? Они уже почти готовы. — Подняла глаза дона Альма и по ставшим в стойку трем воякам стало и так очевидно, что они, наконец, дождались своего командующего.

— Да. Благодарю вас за хороший уход.

Пришедший сделал шаг и когда вышел из светового пятна дверного проема, Кит резко выдохнула. Онемевшая от удивления, она упустила тот момент, когда нужно было поздороваться и теперь прекрасно замечая, что он узнал ее, но молчит, стремительно краснея, быстро перевела взгляд на старшую сиделку. Что ж, значит, не знакомы…

Внутри разливалась смешанная гамма чувств, — и то пугливое напряжение из прошлого, к которому она привыкла, сталкиваясь с ним в коридорах особняка и тоскливая горечь, Соул напомнил о доме, о ледяной безмолвной пустоши и свежем, скрипучем воздухе родного края.

Волосы, темного, насыщенного красного оттенка стали короче, до плеч, но также собраны в хвост на затылке, кожа стала чуть темнее, цвета теплого меда и Кит была вынуждена признать, выглядел он неплохо.

— Что вы, генерал Корган, это наш долг, в это суровое время.

Соул, кивнув своим троим подчиненным, перевел золотистый в свете солнечного дня взгляд на нее, скользнул нарочито медленно и оценивающе по оторопевшей Кит. Мог бы и не демонстрировать свой пренебрежительный осмотр, — напустила холода и равнодушия Кит, высокомерно вздернув подбородок. В простой хлопковой косынке и белом ситцевом платье, она и без него знала, как плачевно и убого выглядит. Высшая…Взгляд Соула остановился на ее руке, где, не смотря на ниточки из бисера, можно было рассмотреть печать, это подтолкнуло сделать ответный осмотр. На сильном, загоревшем запястье черного браслета не было.

Он больше не сказал ни слова. Вышел, резко и оглушительно громко хлопнула дверь и Кит подошла к окну. По дороге, уходили к в восточным холмам группа военных и, повернувшись к доне Альме, тоже задумчиво уставившейся на удаляющихся мужчин, она с горечью прошептала.

— Скорее бы закончилась это война. Я хочу домой.

Жизнь потекла своим ходом, превратившись в череду одинаковых, абсолютно похожих друг на друга дней. Все ждали новостей об окончании войны, и когда поток раненных начал чуть ослабевать, а Кит исполнилось двадцать лет, на пороге госпиталя появился Даэтворт Саддар. В окружении нескольких военных, он терпеливо выслушав, витиеватые приветствия ошарашенной таким высоким визитом доны Альмы, попросил предоставить им помещение, чтобы поговорить с Кит.

— Ты сильно изменилась, Каннейт.

Они сидели в кабинете старшей сиделки. Та, волнуясь и суетясь, предоставила сиятельному гостю самое лучшее помещение в их скромном госпитале.

— Наверное, ваше величество.

Саддар-старший сморщившись, махнул рукой.

— Зови меня как прежде. Не нужно этой излишней официальности между нами.

Повисла тишина и Даэтворт, отпив из стакана пару глотков холодного вина, произнес то, что так долго ждала услышать Кит.

— С тебя сняты все обвинения. Совет судей вынес оправдательное постановление, которое я с удовольствием подписал.

— Почему? Что изменилось за это время?

Дядя Даэтворт, опустив взгляд на натертую до блеска поверхность стола, тяжело вздохнул.

— Открылись новые обстоятельства и, генерал Хортос сразу же подал прошение о снятии с тебя печати убийцы.

Кит не удержалась, чтобы не фыркнуть, когда вспомнила горящий осуждением взгляд Хортоса, еще бы, он был известным поклонником красоты Синити.

— Ты вернешься в Сайконг со мной. Нужно провести процедуру уничтожения печати, — серые глаза застыли на браслете, — нужно убрать это клеймо позора с представителя касты высших.

— Да, дядя Даэтворт.

— Если хочешь, можешь остаться в Сайконге, при дворе. Здесь уж точно твое присутствие не так уж и необходимо…

Кит с надеждой взглянула на Саддара-старшего.

— Все?

— Да, Кианнейт, война почти окончена. Мы добиваем лишь жалкие остатки лангратов и думаю совсем скоро сможем праздновать победу.