Огонь души (ЛП)

Леофрик подошел к ее кровати. Астрид была почти так же бледна, как постельное белье; ее прекрасные губы казались серыми. Ее волосы были спутаны. Но ночная рубашка была чистой и хрустящей, как и постельное белье, на котором она лежала. Ее руки покоились по бокам на небесно-голубом шелковом покрывале.

Он специально приготовил ей комнаты в качестве свадебного подарка, надеясь, что они придутся ей по вкусу. Выбрал разные оттенки синего, чтобы подчеркнуть ее глаза. Он выбрал для нее драгоценности Эбби по той же причине: сапфиры напоминали ему о ее глазах.

Эта кровать была меньше, чем его собственная, но все же могла более чем удобно уместить их обоих — и умещала. Она была ниже и без лестницы. Но Леофрик не лег с Астрид в постель. Он не хотел нарушать ее покой. Вместо этого он опустился на колени рядом с подушками и взял ее руку — теперь холодную и сухую — в свою.

Она пошевелилась, рука ожила в его руке. Когда Леофрик посмотрел ей в лицо, то увидел ее глаза.

Взгляд был туманным, но Астрид смотрела на него, и Леофрик воспользовался моментом.

— Я люблю тебя, Астрид. Моя клятва тебе неизменна и непоколебима. Я буду любить тебя всю жизнь и сделаю тебя счастливой. То, что между нами, — это больше, чем слова.

Она снова закрыла глаза, не говоря ни слова, но ее пальцы сжались вокруг его большого пальца.

Он надеялся, что это знак того, что в ее сердце все еще живет любовь к нему.

21

Астрид проснулась и, прежде чем открыть глаза, поняла, что не одна. В своей прежней жизни, жизни, которую у нее отняли, она всегда сначала доверяла инстинктам и пыталась понять, где находится, до того, как все узнают, что она проснулась.

Ее комната в замке. Ее кровать. Все как обычно. Но матрас прогнулся под чьим-то весом.

Она открыла глаза. Яркий лунный свет лился в окна, создавая голубое сияние и длинные тени. Леофрик сидел на кровати, наблюдая за ней. Его грудь была обнажена, и она опустила взгляд ниже. На нем были только брэ (прим. нательное белье в Средние века, широкие штаны до колен) — одежда, которую редко надевал под бриджи. Она спросила себя, как долго он сидит здесь.

— Астрид, — сказал он, увидев, что она проснулась. — Пожалуйста.

За те недели, что прошли с тех пор, как они побывали в торговом городке, и она повидалась с Михкелем, с тех пор, как она обнаружила обман Леофрика и потеряла ребенка, Астрид старалась держаться от него подальше, и Леофрик уважал это желание. Его отец и брат тоже понимали ее и не слишком давили. Так что Астрид почти каждый день оставалась наедине со своими мыслями, запертая в этих комнатах, которые якобы принадлежали ей.

Они примыкали к комнатам Леофрика и располагались в покоях королевской семьи, так что она не могла все время избегать его или кого-либо из его семьи. Но Леофрик оставлял ее, как она и хотела, спать каждую ночь в одиночестве.

До этой ночи.

Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Она не отстранилась.

— Я скучаю по тебе. Я схожу с ума от того, что происходит между нами.

Она тоже скучала по нему. Она была одинока и печальна и переносила потерю ребенка тяжелее, чем могла себе представить. В последние дни беременности Астрид уже чувствовала внутри себя движение, легкий трепет, и смысл происходящего дошел до ее разума. Другая жизнь растет в ней. Ее тело растит эту жизнь и лелеет ее. Она чувствовала себя даже как будто зачарованной. Обнаружила, что разговаривает со своим животом, когда почувствовала движение.

Но теперь все это ушло, и она снова осталась одна в своем теле, в этом замке, в этом мире.

Астрид скучала по Леофрику. Она любила его. Но сейчас она смотрела на него и вспоминала, как стояла на коленях в приливе, раздавленная сознанием того, что ее бросили в этом ужасном месте, что ее друзья даже не попытались ее спасти.

Ее любовь к Леофрику выросла в этом опустошении. Эта новая жизнь, которую она вела, была построена в этой пустоте. И эта пустота оказалась ложью. Ее не бросили. Та жизнь, которая у нее была, все еще оставалась там, в ее настоящем доме. Леофрик знал это и скрывал от нее. Он заставил ее остаться здесь, в месте, где ее тело и дух были разорваны на части.

Жить здесь, чтобы питать собой месть, которую она не заслужила. Все, что Астрид пережила, все, что потеряла — все это было местью за зло, которого она не совершала.

Все эти месяцы она ничего не понимала. Способность этих людей к жестокости превосходила все, что она могла понять. Даже Эйк не был таким жестоким, как люди в этом черном месте. Чудовищность происшедшего была настолько за пределами ее понимания, что ей пришлось закрыть его так далеко и так глубоко в своем разуме, как только она могла. Но каждый день память об этом была с ней, в ее теле и сознании.

Теперь Астрид поняла, но понимание не принесло никакого смысла. Понимание сделало все еще хуже.

Как она могла любить человека, который был частью этого? Как она могла стать частью его семьи?