Огонь души

Один за другим мужчины поднимались по лестнице и осторожно заглядывали в дверь. Увидев наверху белого голубя, они не решались войти и смотрели наверх изумленно, как и Селена.

— Венера дала нам знак, — сказал Мордекай-египтянин. Мирта была священным деревом этой богини.

— А значит, это знак Цезаря! — воскликнул другой мужчина.

Вскоре мужчины, кивая и возбужденно разговаривая, вошли в Домус. Когда звук множества голосов наполнил лишенную крыши ротонду, Руфус наклонился к Селене и пробормотал:

— Галла нет, госпожа. Он больше не придет.

Она посмотрела на него:

— Почему? Куда он ушел?

Руфус не ответил. А когда Селена снова взглянула на голубя, на этот раз более внимательно, она увидела то, что не заметил никто другой, — что ветка мирты привязана к клюву птицы ниткой и что еще одна очень тонкая нитка связывает одну из его лап со средней балкой крыши.

Селена вдруг сразу все поняла. Она была сильно поражена. Повернувшись к Руфусу, она сказала:

— Это действительно знак божественного Юлия. Он говорит нам, что работы в Домусе должны продолжаться. Но у меня теперь нет начальника.

— Я сейчас же пойду в гильдию, госпожа.

— Подожди, Руфус. — Она крепко держала его за руку. — Ты не хочешь занять эту должность?

— Я? Госпожа, я всего лишь старый солдат.

— Я хорошо плачу, и ты будешь получать мясо три раза в неделю.

Руфус расплылся в улыбке:

— Я обижу тебя, если хотя бы не попытаюсь.

Когда через некоторое время она шла к храму, мужчины снова работали, и пение их молотков и зубил раздавалось на весь остров.

В маленьком каменной домике, где раньше хранились вино и копченое мясо и который теперь Селена превратила в свой кабинет, ее ждала Ульрика. Она тоже выглядела усталой и бледной. Она стояла перед матерью скованно и сдержанно, как чужая.

— Я пришла, чтобы попросить тебя рассказать мне все, — начала она.

— О чем?

— Я хочу знать все о том, что сделал Гай Ватиний народу моего отца.

— Что ты имеешь в виду?

— Мой отец рассказал тебе все. Теперь я хочу это знать.

— Ульрика, это было так давно.

— Я хочу знать, что тогда произошло. Я имею на это право. Это мое наследство. Я хочу услышать все, что мой отец рассказал тебе.

Селена покачала головой:

— То, что сделал этот человек, было очень жестоко. Борьба была довольно упорная, но ему этого было недостаточно. Святыни оскверняли, людей жестоко мучили.

— Дальше.

— Зачем, Ульрика? — воскликнула Селена. — Зачем тебе это знать?

— Потому что я хочу увидеть то, что видел мой отец, потому что я хочу почувствовать сердцем то, что чувствовал он. Если бы он остался с нами в Персии, он сам рассказал бы мне все это. Я выросла бы с сознанием его боли. Теперь ты должна передать мне все это.

Селена посмотрела на дочь. Потом сказала:

— Женщин насиловали. Жену твоего отца притащили в палатку Гая Ватиния. У него там были и другие мужчины. Твоего отца заставили смотреть на это.

Лицо Ульрики окаменело.

— Ты сказала, что он вернулся к ней. Значит, она выжила.

— Она была на пороге смерти, когда его угнали.

— А его сын?

— Вульф говорил мне, что они и Эйнара мучили. Он был тогда маленьким мальчиком. Но он выжил.

Сквозь открытое окно ветер принес звуки порта на другом берегу реки.

— Мой брат, — сказала Ульрика. — У меня есть брат по имени Эйнар. Сколько ему было лет? Мой отец сказал тебе?

Селена задумалась:

— По-моему, ему тогда было десять. Ульрика, почему ты не хочешь забыть все это? Прошло так много времени.

— Потому что мой отец еще жив.

Селена посмотрела на нее непонимающе:

— Почему ты так думаешь?

— Он предводитель мятежников, о котором вчера вечером говорил Гай Ватиний. Мой отец — тот человек, который руководит повстанцами.

— Ты же не можешь на самом деле так думать! Ульрика, прошло девятнадцать лет с тех пор, как он уехал из Персии.

Ульрика подошла к окну, обойдя мать. За одну ночь изменилась вся ее жизнь. Теперь все будет иначе. Теперь она знала, что означает ее внутреннее беспокойство, знала, куда ее влечет, почему в Риме она не находила себе места. В те ранние утренние часы, когда она лежала в объятиях Эрика, Ульрика так ясно и отчетливо увидела свое будущее, как теперь она видела Дом ус Юлии. Она знала, что должна делать. Если вождь мятежников не ее отец, тогда это ее брат Эйнар. Но Ульрика никогда не узнает правду, если сама не отправится туда, чтобы самой увидеть все собственными глазами.

— Я уезжаю, мама, — сказала она после долгого молчания. — Я уезжаю из Рима.

— Но почему? Куда ты собираешься?

— В Германию.

— Ульрика!

— Я отправляюсь на поиски своего отца.

— Ульрика, нет!

— Я нужна ему, мама. Теперь я знаю это. Это стало мне ясно, как только я поняла, что мой отец — предводитель повстанцев, который поставит Гая Ватиния на колени. Я должна предупредить его и его народ о планах Гая Ватиния. Он будет очень удивлен, когда увидит, что мой народ вооружен против его хитрости. И я помогу им в борьбе. Я буду заботиться о раненых.

— Пожалуйста, — шептала Селена, — пожалуйста, не уезжай.