Огонь души

Когда дверь за ней захлопнулась, Селена споткнулась и уронила ящик с лекарствами. Раздался грохот от удара о каменный пол, и крышка открылась. Бутылочки, коробочки, бинты — все раскатилось в разные стороны. Жрицы вскрикнули от ужаса — это мог быть только дурной знак, но прежде чем они успели что-то решить, Селена уже ползала на коленях, пытаясь быстро все собрать. Жрицы бросились помогать ей, но получилось только хуже, потому что Селена как будто совсем потеряла голову и вместо того, чтобы поскорее собрать все в ящик, все растеряла. Бутылочки ускользали от нее, цепочка порвалась, и жемчужины раскатились в разные стороны. Селена возбужденно кричала, что, дескать, нужно все собрать до последней капли, перепуганные жрицы не знали уже, что и делать, — воспользовавшись всеобщей суматохой, Селена быстро отвернулась от своих проводниц и вытащила из-за пояса то, что долго там прятала. Жрицы обыскали все вокруг, собирая растерянные предметы, и теперь, переругиваясь, пытались быстро уложить их в ящик, а Селена в это время натирала камень куском серы, она терла до тех пор, пока не появились искры. Как только ей это удалось, она вскочила и дала знак своим спутницам, что можно идти дальше. И вновь ведомая жрицами, Селена заспешила прочь от куска серы. Она не ведала, что именно в этот момент исполнилось предсказание прорицательницы из храма Исиды в Антиохии.

Древняя каменная камера олицетворяла собою одновременно чрево и подземный мир, напоминая о двух ипостасях богини — властительницы жизни и смерти. Богиня Лаша уже ждала здесь, закутанная в семь покрывал, символизировавших семь ворот подземного царства и семь сфер небес. Покрывала так искусно задрапировали ее тело, что видны были только глаза.

Селену ввели в комнату и сняли повязку с глаз. Она вглядывалась в темноту, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь дым от факелов и курений. Сначала ей показалось, что на троне сидит статуя. Потом она узнала в ней Лашу, дочь богини.

Как только жрицы удалились и закрыли дверь, Селена принялась за работу. Она достала из ящика средство, которое ей понадобится: масло зеленой мяты для освежения царицы после священного танца, пудра из размолотого шелкопряда для приготовления напитка, который должен повысить мужскую силу царского супруга. Также были готовы белая простыня и раковина с водой для омовения окровавленного кинжала. Звуки систр из-за дверей возвестили о приближении жертвенного супруга. Когда начнется ритуал, разъяснил ей Казлах, жрицы удалятся в храм, чтобы там дожидаться завершения. Потом Селена должна прийти за ними. Но если все пойдет по плану, они не дождутся Селены, а когда они забеспокоятся, почему ее так долго нет, она уже давно будет там, в пустыне, на пути к свободе.

Она выпрямилась и повернулась к двери. Сердце ее бешено билось, а ладони стали влажными. В священной камере было невыносимо душно. Дверь беззвучно открылась, и две жрицы ввели жертву, глаза которой были завязаны. Когда повязку сияли, на Селену взглянула пара смущенных глаз.

Это был Вульф, предводитель варваров, стоявший перед ней со связанными руками. Бороду ему сбрили, его белое, усыпанное шрамами тело вымыли и натерли благовонными маслами, но он все еще был одет в кожу и мех.

За последние две недели Селена частенько видела этого раба во дворце, когда ее год охраной приводили к царице. Вульф всегда молчал. Теперь Селена испугалась, что Казлах разгадал ее план и позаботился о том, чтобы варвара избрали в жертвенные супруги, чтобы наказать обоих.

Развязывая ему руки и рисуя маслом священный знак богини на его теле, она намеренно избегала его взгляда. Но это ей давалось нелегко. Когда же она наконец взглянула ему в глаза, то совершенно растерялась.

Она не увидела в них ни горечи, ни злобы, ни ненависти к тем, кто с ним так обращался. Только боль и грусть отражались в них. Он знает, что должен умереть, думала Селена, освящая его лоб лунным знаком Аллат. Она хотела сказать ему слова утешения, рассказать о своем плане побега, но не решалась. Жрицы ушли, но кто знает, может быть, одна из них стоит за дверью и подслушивает?

Когда Селена наносила священный знак на его груди, она приложила пальцы к деревянному кресту в форме буквы Т, покоящемуся в ложбинке его шеи, и посмотрела прямо ему в глаза. Твой бог не оставит тебя, сказала она беззвучно, и Вульф опустил веки.

Слабый скрип заставил Селену обернуться. Царица встала, эта богиня в шелковых одеяниях, пестрых, как летний сад. Это был знак начала танца. Селена удалилась на свое место у стены. Вульф же остался стоять там, где стоял, устремив взгляд на царицу.