Огонь джинна

— Итак, джинн женился на ведьме. Выходит, ваша волшебная кровь еще более древняя?

— Да, это так, — Мохаммед слегка растерялся от подобного поворота беседы. — Но вы же понимаете, что в соединении с кровью джинна ее по определению уже нельзя считать абсолютно чистой.

Тон Люциуса был абсолютно спокойным, даже слегка насмешливым:

— Я не вижу существенной разницы. Ведь джинны — тоже маги.

Мохаммед развел руками:

— Ну, с этой точки зрения получается, что нашей магической родословной не меньше двух тысяч лет…

Малфой с удовлетворенным видом поставил чашку на поднос. Он услышал именно то, что хотел услышать.

— Это превосходно! Нет, вам действительно не о чем беспокоиться. Вряд ли ваше генетическое наследие повредит нашей семье. Напротив, все необычное, как правило, порождает несомненный интерес окружающих, да и что греха таить, зависть. Нам, знаете ли, тоже не чуждо честолюбие. Вам нечего опасаться.

Помрачнев, Мохаммед встал и прошел к камину. В его черных глазах отражался огонь.

— Вы не поняли, друг мой. Дело вовсе не в легенде. Наш род проклят.

Люциус лишь пожал плечами.

— В каждом уважающем себя роду есть что-нибудь эдакое. И у нас тоже достаточно.

— Наш род проклят за вызов судьбе, — покачал головой Мохаммед. — За то, что нам повезло. Абу Дасэби обладал невероятной магической силой, не такой, как его отец, но не сравнимой с человеческой. Он натворил много бед… Следуя новой традиции, он тоже женился на сильной ведьме. Его дети были лишь незначительно слабее его самого. Правда с каждым поколением эта мощь слабела, постепенно приближаясь к человеческой. Со временем Дасэби сравнялись по силе с обычными колдунами, лишь в моменты гнева или отчаяния проявляя былую мощь. Сейчас мы можем лишь испускать мелкие, слабые, совершенно спонтанные и никуда не направленные вспышки. Разбитая посуда, искры, трещины на хрупких предметах — вот все, что осталось у нас от былой мощи джинна. Годам к тридцати, как правило, все обычные Дасэби уже с легкостью контролируют ее, не давая вырваться наружу.

Люциус прищурился. Оказывается, у них еще и магическая возбудимость… С другой стороны, из европейских семей этим уже почти никто не может похвастаться.

Своеобразный "знак качества" древнейшей, но не затронутой вырождением крови… У таких никогда не рождаются сквибы. Он снисходительно улыбнулся.

— Ну не станем же мы переживать из-за разбитых чашек? Эти стены видели многое, поверьте мне.

— Я говорю об обычных Дасэби… — тихо сказал Мохаммед. — Если бы Халифа была обычной, я бы не волновался.

Что-то подсказало Малфою, что турку вовсе не до шуток. Он перестал улыбаться.

— Пожалуйста, поподробнее.

Мохаммед снова сел и продолжил:

— Раз в несколько поколений, без особой закономерности, в нашем роду происходят генетические всплески. Сила джинна напоминает о себе. Рождаются дети, которые в моменты бурных эмоций производят непомерные разрушения. Они совершенно не могут это контролировать, и в первую очередь страдают сами. Каждая такая вспышка, выражаясь языком маггловской химии — катализатор. Чем больше вспышек, тем мощнее становится возбудимость и тем сложнее ее подавлять.

Люциус молчал, обдумывая новость. Конечно, в докладных записках о Халифе говорилось о том, что девчонка относится к "особой генетической категории", но узнать точнее его информатору не удалось. Все, что получилось выяснить наверняка — что у нее нет ни эпилепсии, ни гемофилии, ни прочих «династических» изъянов.

— Но ведь она… нормальная? — осторожно поинтересовался он.

— Она нормальная, пока спокойная. Но она ни в коем случае не должна испытывать сильных эмоций. А это очень сложно, ибо по характеру она довольно вспыльчивая и взбалмошная. Ее всегда воспитывали исключительно любовью и терпением, она ни в чем не знала отказа. Это было попросту опасно.

— Ну, я полагаю, мой сын сможет справиться с этим. Баловать красивую женщину — это даже приятно.

Драко тихонько вздохнул. "Что она там говорила о моих обязанностях?.." — Я сомневаюсь, что он сможет с ней справиться, — покачал головой Мохаммед. — Все необычные в нашем роду, как правило, умирали молодыми, в основном, становясь жертвами созданных ими же разрушений. Исключением, пожалуй, был лишь мой прапрапрапрадед Али сто пятьдесят лет назад. Да, он жил долго, и вполне спокойно.

Но он всю жизнь старался избегать малейших волнений.

— Значит, и мы теперь будем избегать волнений, — подал голос Драко. — Никаких ссор, никаких переживаний…

Мохаммед нехорошо усмехнулся. До сих пор он сдерживался, подавая неприятное маленькими порциями, и готовясь остановиться в любой момент, как только они начнут сомневаться. Он не хотел говорить больше необходимого, надеясь на своевременный отказ. Но Люциус казался скорее довольным. А Драко?

— Видишь ли, сынок, — обратился старший Дасэби к юноше, — проблема не только в негативных эмоциях. Я допускаю, что ты сможешь совладать с ее гневом, попросту не провоцируя его. Но сможешь ли ты справиться с ее страстью?

Драко с сомнением посмотрел на него.

— А… она тоже разрушительна?..