Огонь его ладоней

Он взлетел, я долго провожала его взглядом. Потом села рядом с Татти. Мне не нравилось, как она дышала. Кажется, ей требовалась больничная палата…

— Он не сбежит? — спросила я.

— Ему некуда бежать, — отозвалась я. — Рависпа вообще-то хороший. Только погорел на своем любопытстве как маленький…

— Татьяна говорила, что эту процедуру… которой подвергли вас… они уже отработали хорошо.

— Дура она. Дурой была, дурой и помрет, если уже не умерла…

—?

— В комплекте к метаморфозу идет ментальная обработка, — пояснила Татти. — Неплохой способ получить бойцов с паранормальными возможностями, правда? Чисто врамеульская фишка: не можем сделать сами, сядем на шею тому, кто может. Я считаю, что лучше прожить, сколько отмерено, как человек и умереть как человек, чем… вот так…

— Как же вы пережили обработку? — спросила я. — Рависпа помог?

— Да. Его давно уже тошнило от его работы. Искал возможность сбежать. Нашел.

— Там были еще одни Врата, да? — спросила.

— Были, — неохотно подтвердила Татти.

— Вы их сожгли?

Она скупо улыбнулась:

— Да. Только я думала, что Рависпа уже ушел. А он остался… идиот…

— Может, и к лучшему, что остался, — рассудила я. — Без него нас бы сожгли.

— Вас — вряд ли…

Она снова прикрыла глаза. Мне не нравилось ее лицо. Я ничего не понимала в экзомедицине; первую помощь оказать человеку или гентбарцу могла бы, но не более того. Врамельвы — другое дело. Да еще созданные из человеческой расы. Что у нее болит, как, где? Видимых травм нет, крыло разве что одно потрепано, но, судя по отсутствию выделений из надлома, не смертельно. В смысле, может быть, и болит жутко, но жизни не угрожает. Как моя распухшая щека.

Где-то я слышала, что раненым нельзя позволять терять сознание. Нужно их тормошить, добиваться ответа. Иначе впадет в кому, а там и смерть рядом.

— Как вы угодили в эту яму? — спросила я, и повысила голос: — Татти!

— Случайно, — сонно ответила она. — Случайно, Элина…

Полгода назад, когда патрульный крейсер подошел к необитаемой планете в локальном пространстве Улитка. Крейсер пришел на сигнал бедствия, сигнал подавала древняя автоматическая станция, все так.

Черные биоинженеры наткнулись на действующую систему Врат случайно. Командный центр на Таммееше. Похожий центр на Нивикии. Еще один, выводящий в пространство Врамеула. И четвертый — в планетарной системе Улитки. Татьяна активировала его случайно. После ее прохода через Врата, центр умер. Вернуться обратно не удалось. Система жизнеобеспечения не дала бы долгой жизни. И вообще, сама перспектива сидеть до конца дней своих на безатмосферном камне безо всякой связи с цивилизацией не радовала. Потому что надежда на то, что Врата откроются, была слабой.

Поэтому — сигнал бедствия. Поэтому — лютое вранье патрульным насчет того, кто Татьяна такая и что здесь делает, а главное — как попала сюда. Презумпция невиновности прямо запрещает подвергать гражданского телепатическому допросу, если нет железобетонных доказательств полезности подобного вторжения в личность. Доказательств не было, но могли появиться в любой момент. Поэтому — активация автономной системы самоуничтожения командного пункта. Пока крейсер спасался форсаже от волны пространственной деформации, вопросов Татьяне никто не задавал.

У нее было время подумать, продумать и постараться не допустить ошибки. Она и не допустила.

Сбежала уже на базе. А Татти просто подвернулась некстати ей под руку.

Существуют способы переключения айди жертвы на себя.

Главное, чтобы хозяин идентификационного импланта оставался жив, иначе система зарегистрирует смерть со всеми вытекающими: обнулением допусков и ключей, переводом профиля в мертвые и тому подобное.

Все искали странную женщину, подобранную патрулем в планетарной системе Улитки. Нечему было удивляться, что не нашли.

— Как же она сымитировала вас? — спросила я. — Это же сложно даже для высшего телепата, а она…

У Татьяны был гипнолигатор. Камуфляж-сеть. Навыки бойца спецназа. И собственные личные таланты.

— Но как же Крис? Как же он ничего не понял?

Как можно не понять, что спишь с чужой женщиной? А хотя… их бесконечные ссоры… Татьяна нарочно с ним ссорилась, чтобы все можно было списать на озлобление, обиды, ревность! Вот же тварь. Какая тварь!

— Она угрожала мне, — бессильно рассказывала Татти. — Что если я не буду хорошей… Привезла видео, где гостила у Криса в доме. На Новом Китеже, в Снегодаре. У Криса в доме очень много детей до десяти лет — племянники, двоюродные и родные братья и сестры, его собственные сыновья, зачатые по государственной программе в репродукционном центре… Она… Она говорила, что заберет девочек… чтобы проверить теорию доктора Рависпы. Они бы с ней поехали! Легко! Они же думали, что она — девушка Криса! И вот, если я не хочу, чтобы в лаборатории появились они, то должна сама. Вы бы отказались, Элина?

Я покачала головой. У меня не было семьи, я выросла в интернате, но это не значит, что близких у меня не было! Мои сверстники, младшая шелупонь с нижних этажей, мои гентбарские приятели-одногодки из Дома Типельв. Если бы преступники взялись угрожать любому из них…