Огонь и агония

Но прежде надо что еще отметить. К этому времени, к концу 60-х, в Советском Союзе образовался как бы раздел… нет, раздела не было, было вполне единое, свободное и неподцензурное песенное самодеятельное пространство — но если говорить об его объеме в восприятии аудитории, то оно состояло из двух частей: одна часть — Высоцкий, другая — все остальные. Вот таков был удельный вес его песен, их удельная мощь, разнообразие, привлекательность, сродненность с народом, если хотите. А ведь вторая часть, вторая половина — это такие таланты и величины, как Окуджава, Галич, Городницкий, а еще Визбор, Кукин, Клячкин, потом еще Дольский был, Вадим Егоров, да много было замечательных людей, блестящих авторов! И вот как-то вдруг к концу 60-х они были одной половиной этого процесса, пространства, поля свободной песенной поэзии — а Высоцкий один наполнял собой, своими песнями вторую половину.

Еще одна вещь — важнейшая, принципиальная, составная часть мощнейшей харизмы творчества Высоцкого. Он всегда сильный. И никогда не сдается. Он всегда уверен в себе и идет до конца. Он готов противостоять силе, готов противостоять всем — готов противостоять судьбе! Сдохнуть — но не покориться! Погибнуть — но с честью! Принять судьбу, которой невозможно избежать — но с гордостью и без раскаяния, с полной уверенностью в себе!

Братцы, да ведь основной, сквозной, глубинный герой Высоцкого, alter ego автора — да это же герой древнегреческой трагедии. Это же рыцарь без страха и упрека. Это же стоик с мировоззрением Сенеки и Марка Аврелия — только вот в наших житейских обычных условиях, а дух-то тот же.

Дух его всегда тверд и несгибаем. Он горд, силен, прям и честен. Боже мой — да это же и был идеал недостижимый советского человека, мечта его безнадежная и печальная в государстве КГБ и закрытых границ: быть прямым и честным, сильным и гордым, говорить правду в лицо кому угодно — и поступать по собственному разумению и совести, плюя на их поганые ограничения, которые уже достали.

Герой Высоцкого — свободный человек! И он готов платить за это презрением к общественной морали, нарушением законов, заключением в тюрьму и на зону, дракой руками и ножом.

Вот, вот в чем главная причина его привлекательности!

Нет, это, конечно, неточное выражение; это еще отнюдь не вся причина привлекательности Высоцкого.

Катарсис! Вот это определение из эстетики древнегреческой трагедии в полной мере подходит к эффекту от песен Высоцкого. Это слияние скорби, гордости и высокого счастья, восторга причастия к величию — это и называется катарсис. Это когда ты хотел бы быть как он, сражающийся и погибающий герой, и ты любишь! любишь его за то, что он такой, как ты мечтал бы — сильный, благородный и бесстрашный, терпящий все муки жизни без жалоб: его невозможно жалеть, перед ним можно преклоняться — он рядом с тобой и показывает тебе, что человек все может. А вдобавок он еще часто ироничен, насмешлив, весел — и никогда не жалеет себя.

Высоцкий — это колоссальный позитив. И небывалое — беспрецедентное в искусстве вообще — эмоциональное напряжение, обнаженность сильного чувства. Огромный нервный заряд. Вот простите мне бога ради это пошлое избитое сравнение, но оно тут точное будет, на месте — это как обнаженный контактный провод высокого напряжения. Ты его коснулся — и аж искры полетели, трясет всего, адреналин в кровь выбрасывается, горло перехватывает, и в тебе поднимаются самые благородные геройские чувства, лучшее в тебе вдруг поднимается, вот отходит от тебя пошлость вся и меркантильность, и мелкие эгоистические расчеты, потому что главное в жизни — это быть счастливым вот таким счастьем: мужеством, честностью, свободой, борьбой за правое дело на смерть. Вы понимаете какое дело: ты это слушаешь, и все прочее в мире на это время отходит в сторону, и вдруг оказывается, что смысл жизни — это вот так жить, так писать и петь, так слушать.

Из всех, кто писал на русском языке и пел на русском языке, Высоцкий дает максимальное ощущение, сопереживание, напряжение, возбуждение, максимально включает твои чувства в унисон себе — дает максимальное напряжение всех сил жизни.

Если говорить об энергетики его песен — эти содержательные, осмысленные, грамматически согласованные тексты подаются с силой отчаяния, истерики, предсмертного крика, признания в любви, завещания, исповеди, самоубийства, последней надежды. Ну так конечно у людей начинают жилы в горле дрожать.

Если попытаться выразиться языком прозы и протокола — песни Высоцкого написаны и исполнены в состоянии аффекта, сильного душевного волнения, на грани нервного срыва; даже если это такой шутливый завод — в нем все равно есть что-то от шутки нервного хулигана, который в любой миг может взорваться как бомба в крик, угрозу, истерику.

С такой нервной системой, как вы понимаете, хорошо писать и исполнять свои стихи, но жить с ней трудно, если не сказать — невозможно.