Огонь и дождь

– Нет, Солнышко, подожди. Я позвонил тебе не просто так. В следующем месяце мы с тобой приглашены участвовать в закрытом просмотре на выставке в галерее Лессера.

Миа молчала. Заниматься домыслами было не в обычае у Глена, и все же она с трудом могла бы поверить, что Лессер действительно приглашает их обоих. На его просмотрах она еще ни разу не видела работ, выполненных в стиле, подобном ее собственному.

– Похоже, ты в замешательстве, – засмеялся Глен. – Признаться, я поначалу был тоже. Видимо, они в этом году почему-то стали больше интересоваться реализмом. Так не будем упускать случая.

– Но послушай, я? Я еще могу поверить, что их заинтересовали твои работы, но...

– Дай же мне все объяснить. На прошлой неделе ко мне явились три типа из их оргкомитета и прямиком направились к твоим художествам, которые до сих пор стоят в заднем конце моей мастерской. Они так и завелись при виде скульптуры твоей матери и от ее истории. Они просто готовы были ее сожрать. Честно говоря, я уже стал опасаться, что они так и удовлетворятся тобой, и я останусь не у дел.

Она почувствовала невольно подкатившее чувство былой любви к Глену. С его стороны было весьма мило рассказать ей обо всем этом, независимо от тою, было ли это на самом деле правдой.

– Словом, они так и ходили вокруг этой скульптуры кругами. А на следующий день заявилась дама, которая сделала снимки для их рекламной брошюры.

Миа закрыла глаза. Как давно она не видела своих прежних работ. Все они по-прежнему оставались у Глена в студии. Она оставила свои работы там, где воздух золотится от солнечного света. Она оставила там и Глена.

– А что же они выбрали у тебя? – спросила она.

– Тебя, обнаженную, – с запинкой отвечал Глен.

– Глен, – она, внезапно ослабев, оперлась на стол, – пожалуйста, не выставляй ее.

– А кто узнает, что это именно ты? Ведь у тебя тогда были длинные волосы, и к тому же эта шляпа... – Он и словом не упомянул о главном различии между ее тогдашним телом и теперешним, но именно оно господствовало в ее сознании, так же как – несомненно – и в его.

– Я узнаю, – сказала она.

– Но они выбрали именно ее, Солнышко. Я должен ее выставить. А тебе, мой старый дружище, придется в июле приехать на несколько дней в Сан-Диего, чтобы представлять свои работы.

– Нет. – Она с трудом удержалась от непрошенных слез. – Я не смогу приехать туда. Я слишком занята здесь.

– Не будь идиоткой, Миа. Ты не имеешь права упускать такую возможность. Они собираются включить твою работу в их дурацкую брошюру, которую выпускают на Рождество.

– Ты бы не мог обойтись без меня? Я понимаю, что хочу слишком многого, но... – Она замялась, по привычке прикусив нижнюю губу. – Глен, я просто не хочу видеть тебя. И я также не хочу видеть Лауру. Мне правда хорошо здесь. Пожалуйста, Глен. Ты мог бы сделать это для меня?

– Ты просто режешь меня на куски, – вздохнут он.

– Ты переживешь. – отвечала Миа и повесила трубку прежде, чем он нашелся что ответить.

Она подъезжала к старому складу уже в седьмом часу вечера, и Рик с удивлением уставился на нее, когда она вошла в дверь.

– Я не могла приехать раньше, – пояснила она, – надеюсь, что не слишком обременю вас сейчас?

– Ну, что до меня, то вы никогда не будете мне в тягость, Миа. – Он поднял с пола Эврику и водрузил себе на шею, словно живое пушистое боа, пока следовал за ней в глубину здания.

Внутри склада было сейчас довольно прохладно, а Джефф колдовал во внутренностях вентилятора, взобравшись на стул, придвинутый к задней стене.

– Джефф так настраивает вентиляторы, чтобы они нагнетали ночью холодный воздух снаружи, а днем выдували горячий воздух изнутри, – пояснил Рик.

Джефф соскочил со стула и, взглянув на нее, уселся на край длинного стола.

– Уже соскучились по нас? – спросил он и тут же уткнулся в свои бумаги. Сейчас он был одет в голубую рубашку. Хотя не застегнутая, она тем не менее скрывала все, над чем Миа собиралась работать этим вечером, и она невольно расстроилась.

– Мне необходимо отснять еще пару пленок, – пояснила она Джеффу. – Одно дело, если бы я снимала вас в одной определенной позе, как это было с Генри Но вы все время в движении, и это затрудняет задачу. А кроме того, я поняла, что необходима пленка с большей чувствительностью. – Миа словно пыталась в чем-то оправдаться, но чувствовала, что слова ее падают в пустоту. Джефф лишь рассеянно кивнул ей и вновь углубился в содержание своих бумаг.

– Мы сейчас находимся как раз на полпути к решению, – пояснил Рик.

– Я бы не хотела отвлекать вас. – Миа уселась на один из столов и принялась менять объективы.

Джефф сидел, опустив глаза, как почти на всех сделанных еще днем снимках, но она так и не набралась смелости попросить его переменить позу. Она очень не хотела превратиться в незваную гостью.

– Так ничего не выходит, – сказал Джефф, обращаясь к Рику. – Эти номера не сработают с трансгидраторами такого размера. Нам надо либо удвоить их размер, либо удвоить их количество. Какую, ты говоришь, площадь занимают авокадо в овраге?

– Десять акров, – отвечал Рик. – Может быть, двенадцать.