Огонь и ярость

Я ожидала увидеть офис или апартаменты, но пространство небольшое. Похоже, что когда — то это был гостиничный номер, но его переоборудовали в место встреч. В центре комнаты стоит круглый стол со стульями, а к одной стене придвинут секционный диван. У другой стены расставлены стулья с небольшим столиком между ними. Две пустые чашки из — под кофе были оставлены на маленьком столике, как будто друзья наверстывали упущенное до нашего прихода. В маленькой кухоньке на стойке стоит кофейник и больше ничего.

Окна занимают целую стену, которая выходит на город Лас — Вегас. Или, по крайней мере, выходили бы, если бы вы могли видеть что — нибудь, кроме белого марева. Мужчина стоит перед окнами. Его руки сцеплены за спиной, и он смотрит на застывший пейзаж. Если это Кабан, то он не такой, как я ожидала. Без всякой на то причины я представила себе пожилого мужчину в модном костюме, с зачесанными назад волосами и достаточным обаянием, чтобы соперничать с Атласом, — когда он включает его.

Мужчина оборачивается, и я впервые хорошо его разглядываю. У него темно — каштановые волосы, которые вьются вокруг ушей. Нижнюю половину лица покрывает борода. Это не похоже на модную стрижку, скорее, у него не было возможности побриться несколько дней. Вместо гладкого костюма на нем поношенные джинсы, старая синяя толстовка с капюшоном и рабочие ботинки.

Его глаза пронзительно — голубые, и они ничего не упускают, сканируя меня и Атласа. Он не улыбается, и его поза… не совсем расслабленная, но он и не готовится к драке. Удивительно, но ему не может быть намного больше тридцати пяти. Опять же, я ожидала увидеть мужчину постарше. Вполне логично, что он моложе. Такие мужчины, как он, долго не живут. Он выступал против жрецов и Богов, воровал у элиты и раздавал бедным. Его разыскивают, но он не покинул свой город. Тем не менее, он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно обзавестись связями и богатством, если то, что сказал Атлас, было правдой.

Теперь, когда мы здесь, я не уверена, что делать. Должна ли я представиться? Мужчина спасает меня от неловкого извиняющегося вступления, делая шаг вперед и протягивая руку. У него непринужденное присутствие, почти успокаивающие манеры. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь ему. Атлас прижимается ко мне сбоку. Я игнорирую его.

— Рен Торрес, — Кабан произносит мое имя с оттенком юмора.

Я делаю шаг вперед, пожимаю ему руку и слегка улыбаюсь. — Странно, меня тоже так зовут.

Легкая улыбка тронула уголки его губ, и он кивнул. — Очень приятно.

— Мне называть тебя Кабаном или мне следует называть тебя как — нибудь по — другому?

Его рука все еще сжимает мою, но это дружелюбие, а не какое — то соперничество. Хотя из — за того, что Атлас прижимается к моей спине, я не думаю, что он знает об этом.

— Сойдет и Кабан.

Ах — ха! Он и есть Кабан. Атлас прочищает горло, его тело прижимается ко мне, как будто он тонко пытается увести меня подальше. Кабан отпускает мою руку и протягивает ее Атласу.

— И Атлас Моррисон. Сын Зевса. — Атлас хлопает ладонью по руке Кабана, и они смотрят друг на друга, пока костяшки их пальцев не белеют.

Мужчины. Серьезно?

Теперь моя очередь бить Атласа. Я не собираюсь тереться грудью о его руку, но именно это и происходит. Это больше похоже на то, что мое промокшее пальто касается превосходной парки Атласа. Атлас бросает на меня взгляд, говорящий, что он считает меня идиоткой, но отпускает руку Кабана.

— Почему бы нам не присесть? — Кабан указывает на стол в центре комнаты. Я выдвигаю стул, как раз в тот момент, когда Атлас собирается сделать то же самое, и наши руки соприкасаются. Я смотрю на него с раздраженным вздохом.

— Правда? Тебе обязательно сидеть со мной на одном стуле?

— Я вытаскивал его для тебя. — Его слова подразумевают, что он пытается быть милым, но горечь в его тоне говорит об обратном.

Я смотрю на него снизу вверх, чувствуя, как у меня горит шея. Внезапно я благодарна этому нелепому холоду. Атлас садится справа от меня, поворачиваясь так, чтобы одновременно следить за дверью и Кабаном. Да, наверное, мне следовало поступить так же. Но, честно говоря, если кто — то захочет вбежать и попытаться напасть на меня, моя Фурия вырвется наружу.

Кабан сидит напротив меня, сложив руки на столе. — Хотя я польщен тем, что вы проявили ко мне интерес, для чего именно вы здесь?

Кабан — красивый мужчина. В его внешности есть грубость, которая заставляет меня поверить, что он способен все исправить. Я полагаю, что в наши дни, живя в замерзшей пустоши Лас — Вегаса, вы должны быть сделаны из крепкого теста.

Мы с Атласом начинаем говорить одновременно. Я поворачиваюсь к нему, и мы пристально смотрим друг на друга. Я закатываю глаза и снова смотрю на Кабана, открывая рот, чтобы рассказать ему, почему мы здесь, когда Атлас делает то же самое.

Я вскидываю руки в воздух и откидываюсь на спинку стула, свирепо глядя на Атласа. — Продолжай, тебе явно есть что сказать.