Огонь и ярость

Мужчина бормочет что — то себе под нос, что звучит подозрительно похоже на — сука. Он разворачивается на каблуках и несется к дому. Предполагая, что я должна следовать за ним, я следую за ним, хотя он больше ничего мне не говорит.

Очевидно, мы направляемся в помещение для прислуги. Это совершенно иная стратосфера жизни, чем та, к которой я привыкла. Вход ведет нас внутрь через вестибюль. Жрец проходит прямо, ведя нас мимо кухни. Я замечаю нескольких человек, которые шинкуют овощи и готовят еду, но никто не разговаривает. Становится устрашающе тихо.

Мы бесшумно идем по другому коридору, пока не доходим до самой последней двери. Мужчина открывает ее и нетерпеливо жестом приглашает меня внутрь. — Это будут твои апартаменты. Оставайся здесь, пока за тобой кто — нибудь не придет.

Дверь со щелчком закрывается, и я слышу вздох. Обернувшись, я вижу единственного человека, которого надеялась здесь увидеть. Ларк. Она сидит на раскладушке, зажав рот руками, и качает головой. Ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня. Она выглядит измученной.

— Нет. Что случилось? Почему ты здесь? — Ларк спрыгивает с койки, ее голос переходит в шепот. — Ты ранена?

Ларк тянется ко мне, как будто собирается обнять, но съеживается, когда видит мою порванную и окровавленную рубашку и бинты.

— Что ж, — я обдумываю все ее вопросы и пытаюсь ответить на каждый. — Было еще одно испытание. В меня стреляли. И закололи.

Ларк втягивает воздух.

— Потом меня продали на каком — то жутком аукционе, и, сюрприз, вот я здесь.

Ларк кивает. — Я не знала об аукционе. А ты?

— Нет. — Я стискиваю зубы. Это все, что я могу выдавить из себя, не испытывая переполняющей меня ярости.

— Рен. Они скоро вернутся сюда. — Ее взгляд метнулся к двери. — Тебе нужно быть готовой.

Я стону и вытираю лицо руками. — Что еще?

Ларк протягивает руку, показывая мне рельефный шрам на предплечье.

— У того жирного жреца была булавка с таким же треугольным символом. — У меня болят плечи. Моя Фурия давит на кожу. — Что они сделали?

— Прибудет Грима, — говорит Ларк, сжимая губы в тонкую линию. — Он отстой. Без шуток.

Она тянет меня за руку к одной из раскладушек, пока я не сажусь. — Натаниэлю нравится, когда все знают, что мы его собственность. Он клеймит всех своих слуг.

Боги, мог ли этот человек быть еще более презренным?

Мы с Ларк остаемся наедине на восхитительные двадцать минут, где она рассказывает мне о том, что с ней произошло после испытания Гидрой. Я почти забываю, где нахожусь, когда дверь открывается и четверо самых здоровенных парней, которых я когда — либо видела, вваливаются внутрь. Ларк хватает меня за руку и крепко сжимает мои пальцы.

О, черт, я знаю, что это. Я действительно не хочу проходить через это. Если не считать того, что я прямо сейчас побью этих придурков и убегу, мне придется смириться с этим.

За ними шагает мужчина с сальными волосами, которого Ларк называет Грима. Интересно, это его настоящее имя или прозвище? Однажды я прочитала книгу с персонажем по имени Грима и не могу представить, чтобы кто — то назвал своего ребенка в его честь. Люди лажают, так что откуда мне знать.

— Мисс Торрес. Я думаю, мы все можем вести себя здесь цивилизованно, не так ли? — Грима мурлычет, стоя в дверях. В руке он сжимает ручку черной кожаной сумки, напоминающей о докторах старых времен.

— Учитывая, что вы знаете мое имя, но не представились, я думаю, что мы уже потерпели неудачу? — Ларк, возможно, и сказала мне, кто этот придурок, но он этого не знает.

Грима и Жирный смотрят на меня, и кончики его ушей розовеют, как будто он смущен моими словами. И все же он по — прежнему не называет мне своего имени. Вместо этого он щурится на меня такими бледными радужками, что они кажутся почти белыми.

Он щелкает пальцами. — Приведите ее.

Меня уже по — настоящему тошнит от того, что люди щелкают на меня пальцами.

Четверо громил пересекают комнату и окружают меня. Я ободряюще улыбаюсь Ларк, прежде чем поднимаю взгляд на двух мужчин прямо передо мной.

— Мне действительно не нужен эскорт через всю комнату.

— Заткни свой рот, — говорит Грубиян Номер Один. Они немного напоминают мне Тайсона с чрезмерно накачанными мышцами, которые прогибают их шеи. Все они одеты в одинаковую одежду; дешевые костюмы, которые едва сидят на них. Интересно, они сгибаются и их мышцы прорываются сквозь ткань. Бюджет этого места на униформу, должно быть, безумный.

Вставая, я не утруждаю себя борьбой. Я позволяю массивным мужчинам тащить меня по полу к столу с мягкой обивкой в углу комнаты. Последнее, что мне нужно, это быть запертой в камере. Черт возьми, в этом месте, вероятно, есть темница. Сбежать будет достаточно сложно, не создавая новых препятствий для себя.

— По крайней мере, ты хорошо выполняешь некоторые приказы, — усмехается Грима, глядя на меня. Даже его улыбка маслянистая. — Привяжите ее.