Огонь и лёд

За глазными яблоками забилась кровь. Он опустил веки.

Но тут Сима охватила паника. День катился к концу. Я лежу тут, думал он, а жизнь истекает с каждым мгновеньем. Я не могу двигаться. Юность проходит. Сколько ещё понадобится времени, чтобы я смог встать?

Через крошечное окошко он видел, как прошла ночь, и настал день, потом минул и он, и пришла новая ночь. В круглой бойнице звёзды танцевали морозный танец.

Я пролежу тут четыре-пять дней, старея и покрываясь морщинами, думал Сим. Корабль не даст мне двинуться с места. Как было бы здорово остаться в родной пещере и прожить в радости эту короткую жизнь. Кому стало лучше от того, что я пришёл сюда? Я пропустил все свои закаты и восходы. Я никогда не притронусь к День, хотя она лежит тут, совсем рядом.

Безумие. Мысли его поплыли, лениво вращаясь, запорхали по железному кораблю. Он ощущал острый, как бритва, запах металла после сварки. Он слышал, как остов махины съёживается, напрягаясь, ночью и расслабляется днём.

Рассвет.

Уже? Да, новый день.

Сегодня я стану зрелым мужчиной. Челюсти у Сима свело. Я должен встать. Я должен двигаться. Должен насладиться этим временем.

Но он так и не пошевелился.

Сим чувствовал, как кровь сонно плещет из одной алой камеры его сердца в другую и дальше, по всему его мёртвому телу, очищаясь в лёгких, которые то складываются, то расправляются.

Корабль нагрелся. Где-то затикал механизм. Температура автоматически понизилась. Контролируемая подача воздуха овеяла комнату.

Снова ночь. И ещё день.

Он лежал и смотрел, как четыре дня его жизни утекли прочь.

Он даже не пытался бороться. Бесполезно. Его жизнь кончена.

Сим больше не хотел повернуть голову. Он не хотел видеть лицо День, так похожее на лицо его измученной матери — веки, как хлопья серого пепла; глаза, как мятый, истёртый наждаком металл; щёки, как выветренные камни. Он не желал видеть шею, подобную ломким стеблям пожелтевшей травы, руки — дым умирающего костра, груди — сморщенные шкурки высохших ягод и волосы, косматые и перепутанные, как сырые серые водоросли…

А он? Как теперь выглядел он? Ввалились ли уже его щёки, запали ли глаза, исчёркало ли время морщинами лоб?

Но тут силы почему-то начали возвращаться. Сердце билось настолько медленно, что в это трудно было поверить. Всего сто ударов в минуту. Так не бывает. Голова стала лёгкой, прохладной и полной мыслей.

Он повернул её набок. Он посмотрел на День. И вскрикнул от удивления.

День была молода и прекрасна.

Она глядела на него, слишком слабая, чтобы говорить. Глаза её были, как серебряные монетки; шея чиста, как ручка ребёнка. Волосы лазурным пламенем пожирали лоб, питаемые нежной жизнью юного тела.

Прошло четыре дня, а она всё ещё молода… — нет, моложе, чем была, когда они вошли в корабль. Всего лишь подросток!

Невероятно!

И первые её слова были:

— Сколько это продлится?

— Не знаю, — осторожно ответил он.

— Мы всё ещё молоды.

— Это всё корабль. Нас окружает металл. Он защищает нас от солнца и от всего того, что оно посылает, чтобы нас состарить.

— Значит, если мы останемся здесь…

— Мы останемся молодыми.

— Сколько дней? Шесть? Четырнадцать? Двадцать?

— Может, и больше.

Она долго лежала молча.

— Сим?

— Да?

— Давай останемся здесь. Давай не пойдём назад. Если вернёмся, ты знаешь, что с нами будет…

— Я не совсем уверен…

— Мы начнём стариться снова, ведь так?

Он посмотрел на потолок. По циферблату часов медленно кружила стрелка.

— Да, мы состаримся.

— А что, если это случится мгновенно? Вдруг, как только мы покинем корабль, природа наверстает своё?

— Может, и так.

Снова молчание. Сим попробовал шевельнуться, задвигал руками, проверяя их состояние. Он ужасно проголодался.

— Остальные ждут нас, — сказал он.

И ахнул от её ответа:

— Остальные уже мертвы. Или умрут через несколько часов. Все, кого мы там знали, — уже старики.

Он представил их такими. Его сестра, Ночь, — дряхлая и согнутая временем… Сим затряс головой, отгоняя жуткую картину.

— Может, они и умрут, — сказал он. — Но им на смену уже родились другие.

— Мы их даже не знаем…

— Но это всё равно наши люди, — возразил он. — Люди, которые проживут всего восемь или одиннадцать дней, если мы им не поможем.

— Но мы так молоды, Сим! И можем остаться молодыми!

Он не желал её слушать. Слишком велик соблазн, чтобы такое слушать.

Остаться здесь…

Жить…

— У нас и так было куда больше времени, чем у остальных, — твёрдо сказал он. — Мне нужны рабочие. Те, кто сможет исцелить этот корабль. Сейчас мы с тобой встанем и найдём себе еды, поедим и попробуем выяснить, может ли корабль двигаться. Я боюсь сам запускать его. Он слишком велик. Мне понадобится помощь.

— Но тебе придётся пробежать весь этот путь ещё раз!

— Я знаю, — он с трудом встал. — Но я это сделаю.

— А как ты приведёшь их сюда?

— Мы используем реку.

— Если она вообще там. Она ведь может оказаться где угодно!

— Значит, мы подождём, пока она окажется там, где нужно. Я должен вернуться, День. Сын Динка ждёт меня. Моя сестра и твой брат — они уже совсем старые, им скоро умирать, и они ждут только весточки от нас…